Из меня как будто выкачали воздух, и я мысленно порадовалась, что в принципе помню, как произносить слова.
– Гришин работает где-то на Академической, в обувной мастерской, – добавила я. – Можно поехать и…
– И что мы там будем делать? Скажем:
«Здрасьте, это не вы случайно тот самый Гришин, который нашему Левушке кувалдой по башке дал? Вы? Ну, слава богу, нашлись! Верните Левушку на место и больше так не делайте»?
– А ты что предлагаешь?
– Предлагаю поступить проще, – Настя взялась за телефон, набрала номер и проговорила: – Саш, привет. Это Настя Куликова, Лешина сестра. Ты на работе? У меня серьезный разговор.
Есенин, который для Насти был просто Сашей, для Леши – Саньком, и лишь для меня – товарищем лейтенантом, внимательно выслушал Настю и сказал подойти к полицейскому участку часам к пяти.
Мы пробовали дозвониться и дописаться Леше, но он отвечал лишь коротким: «Потом». «К вечеру появится. В крайнем случае, в конце недели», – флегматично поясняла Настя.
В ожидании встречи с Есениным я поругалась с парой пользователей у меня на канале, а Настя успела прорешать несколько тестовых заданий из стажерских вакансий крупных компаний. Не очень равнозначные занятия, конечно, но мы обе в каком-то смысле получили удовольствие.
Еще я набросала черновик финального поста о расследовании: вот бы я могла сказать, что сама, буквально собственными руками изловила преступника. А Есенина бы вообще не упоминать, а Левушку я бы отыскала где-нибудь в промзоне – пострадавшего, но живого, и героически дотащила бы его до ближайшей больницы… Но надо было держать себя в руках, поэтому я дошла до описания Гришина и своей версии событий и оборвала заметку на словах: «Это были наши предположения. А на самом деле случилось…». Что именно случилось, я рассчитывала узнать буквально через полчаса у лейтенанта Есенина.
В принципе, получилось нормально. В неправдоподобности точно никто не упрекнет.
– Нам внутрь придется заходить? – спросила я, когда на противоположной стороне улицы замаячила табличка «ПОЛИЦИЯ» на одноэтажном здании.
– Нет, он сказал, что выйдет, – ответила Настя.
– Жаль. Никогда в полиции не была.
– Полякова, ты первый человек в моей жизни, который об этом жалеет.
– Спасибо, так и знала, что я уникальная.
Есенин появился на пороге участка, как только мы шагнули на тротуар – круглые часы на столбе показывали ровно пять. Бабушка бы сказала, что товарищ лейтенант потрясающе дисциплинированный, а значит, на него можно положиться.
– Здоро́во, Настасья, как сама? – с широкой улыбкой поприветствовал Есенин Настю и посмотрел на меня. – О, гражданка Полякова, и ты здесь! Привет.
– Вы меня помните? – удивилась я.
– Конечно. Память – главное оружие полицейского. Нас перед приемом на работу тестируют: запускают на минуту в толпу, а потом просят фотороботы прохожих составить. Если из ста меньше восьмидесяти запомнил – до свидания.