Исполнитель

– Какая Вы красивая!

– Хлопчик, а где такого табачку‑то добыл? – поинтересовался красноармеец лет тридцати в новой форме.

– Командир роты.

– Братцы, да это же "Мальчик‑с‑пальчик"!

Затем он выхватывал свой наган из кобуры и начинал стрелять вверх над ухом допрашиваемого. Если вместо страха в глазах допрашиваемого Некрасов видел презрение или даже насмешку, он громко приказывал:

– На фронт малолеток не берут. Не положено, – ответил Рябоконю солдат в треухе.

– А адрес ты свой помнишь? Забыл, наверное, уже?

Весело хохоча, женщины лепили снежки и кидали друг в друга.

– Я уполномоченный особого отдела дивизии, – представился он. – Приказываю всем встать и построиться в одну шеренгу.

– Я их на целых две простыни выменяла. А за шкафы и остальную мебель мне пришлось одно колечко отдать из твоих подарков. Там, в балке, ты мне их в руки сунул. Помнишь?

– Слюшай, Егоров, ты что, не хочешь со мной дрюжить? Или как?

– Ой, Некрасов, несчастье какое! У меня тоже мамы давно нет.

В ответ Некрасов вдруг так посмотрел на следователя своими, ставшими вдруг вместо голубых, жуткими, водянисто‑пустыми глазами, что тот осёкся и замолчал.

– Пришёл вам помогать белых бить! Хочу за батяню отомстить! – сообщил Некрасов.

– А это сам товарищ Троцкий со своими стенографистками, – пояснил Яблоков. И тут же добавил:

– Военная тайна! – загадочно отвечал он, напуская на себя очень важный вид.

Полученную телеграмму Арсланьян с чувством глубокого удовлетворения собственноручно подшил в личное дело Некрасова.

– Хорошо, но только я лучше вам перескажу. Ведь я наизусть знаю эти произведения, – согласился Некрасов.

И вспыхнули взоры

– Вот здесь, в подполье, – ответила Екатерина, наступив на железную скобу в полу.