Потапыч

Хотя я, в общем-то, понял, почему ванная есть, а вот всякие души и биде — хрен. Водопровод и даже канализация водятся. А вот греть воду приходится вручную, так что тот же душ, если бы и был, был бы не гигиеническим, а спортивно-закалочно-пыточным приспособлением. Собственно, поэтому, похоже, нет «умывальных» кранов, только хозяйственные.

И в целом, для одного — более чем подходящее место. Вид в здоровенные окна неплох, да и в целом приятно.

— А почему всё крыло не сдаёте, целиком? — уточнил я.

— Так у трактира с уважаемой Кратой Зелец ряд, на нумера. Живут там редко, только ярят девок, — явно не в тему пробормотал Грошен. — Но всё пристойно, не сумлевайтесь!

Тэкс, в переводе на нормальный, ярить — заниматься сексом. Табуировано понятие не было, вполне себе пристойное, даже религиозное слово, от божества плотской любви Яра или Яры — ипостаси у данного типа были, как и у прочих богов, на чёткий пол не завязаны. Трактир — это, видимо, едальня внизу, ну и выходит, что третий этаж сдаётся под «нумера» этому же кабаку. Что… скорее плюс, если подумать. Секс — вещь небесполезная, а если и готовят, и потрахаться могут завернуть (хотя, конечно, проверить надо), так это только в плюс.

Место — удобное, от службы недалеко. Не слишком велико, но вполне владетелю подходит: мой сопровождающий, оглядывая закуток, не морщился в стиле «не можно!» — даже кивнул незаметно (вот кивок, блин, еле заметный, с десятка метров краем глаза отметил!) одобрительно. В общем — место неплохое, скорее всего — не слишком дорогое. Управляющий — пока «в долгах». Вскоре он про это забудет, но можно и напомнить при нужде. Соседи — приятные, по крайней мере, умозрительно. В общем, уточнил я про термы в подвале: если эркер беру, смогу пользоваться?

— Сможете, ваше почтенство. Но не всеми…

— У меня задницы не хватит, на всех скамьях усидеть, даже если беролаком обернусь. В общем — нравится мне эркер. Сколько?

На прямой вопрос Грошен глазки закатил, лоб наморщил, стал пальцы загибать и вообще демонстрировать напряжённую деятельность. Я приготовился торговаться, но когда дядька озвучил сумму — офигел, если не сказать крепче. Ратый, разинувший было пасть сказать «дорого!» (по морде было видно), впал в ступор, выпучил глаза и, поматывая головой с раззявленной пастью, больше походил на картину Монка.

Дело в том, что управляющий назначил десять аргемов в месяц. Это золотой с мелочью за год, за который и надо было платить сразу, ну да не в том дело. Это ОЧЕНЬ дёшево, запредельно, невозможно дёшево, согласно всему, что я знаю. Поддержание магической бытовой машинерии и оплата Лидари «коммунальных платежей» выходят в две трети стоимости этой аренды, на вскидку. Собственно, «на обзаведение» мне было выделено в десять раз больше, притом, что основная часть предполагалась на полугодовую аренду жилья.

— Я… кажется… — заблеял через минуту позирования для отсутствующего Монка Ратый.

— Говори, — кивнул я.

— Вы, ваше почтенство, видом. А этот прощелыга, — ткнул он в поморщивщегося, но перед этим стоявшего с невинным видом Грошена, — мыслит вашу почтенную персону в жильцах, для прочих наёмщиков, как качество всего жилья выдать! — уже торжествующе заключил он.

В общем-то, физиономия Грошена это подтверждала. Но… а мне-то, собственно, что? Ещё цену сбить, разве что?

— Это так, Грошен?

— Ваше почтенство, так вам ни трудов, ни забот…

— А тебе и уважаемой Зелец — прибыль, — хмыкнул я.

— Так вам же не в ущерб! И не могу я дешевле, и так не знаю, что уважаемая скажет, а я её голос в деле…

Хм, так: надо брать. Просто чёрт знает, как эта Зелец отреагирует — если не дура, то может и приплатить. А если дура — то чёрт знает. Тут, погнавшись за грошовой экономией, можно упустить чертовски выгодное предложение, притом, что совершенно не факт, что в других местах это «проканает». Тут вообще скорее удивляться образованности Грошена стоит: видомы и волхвы в Золотой Волости — звери, вне храмов крайне редко встречающиеся. Ну а гонять навь… да не буду я, естественно! Что я, дурак бесплатно навь гонять? За деньги — посмотрим, конечно.

Последнее рассуждение вызвало ворчание со стороны одной мохнатой задницы — точно кино со мной смотрит. А ворчание было забавным: одновременно вроде и «не положено», но и с одобрением, на тему «ни хрена не делать — это хорошо-о-о!»