Потапыч: изнанка

Ну спать и спать, только как же ментально заорал, заррраза мохнатая! Но привыкаю, и есть надежда, что до ударенности того же Жатеца меня Потап не доведёт. Потряс парня на вероятных недоброжелателей и прочее подобное. Ожидаемо — безрезультатно. Врагов у Квидых не было, да и не могло быть в Золотой Волости. Лидари над этим родом тряслись, делая из них «витрину» — вот, проблемы у владетелей, но в Корифействе живут и процветают. Правда, в текущей ситуации их раскорячило: дело выйдет резонансное и «обиженные» и так, и так выйдут. Ну и определённая антиреклама, как ни крути, получится. Почему, как мне видится, так и не представившийся наблюдатель не стал орать про «своим судом судить будем!» — дело для львов тухлое, из любого положения.

Впрочем идеи были, построенные на двух основополагающих принципах: «кому выгодно?» и «кто мог?» Подозреваемые выходили очевидными: Курбичи. Выгода в виде земель, которые можно с полным основанием прибрать к лапам, объявив обоснованную вражду родов. В таком раскладе Лидари просто не смогут прикрыть Квидых, хотя до суда этого сделать Курбичи уже не смогут. Ну и про «мог» — можно не говорить. Вот только, при всех прочих равных, кандидатура «повода» вызывает сомнения. Молодая, способная к рождению, вроде как симпатичная девка. Что бы у прочих владетелей вызвать сочувствие? Так бред, таким сочувствием подтерется можно. В таком раскладе жертвовать надо либо младенцем — это реально заденет общественное мнение. Или кем-то совсем уж не нужным, помирающим стариком или кем-то таким.

При этом совсем уж «обелять» прочих владетелей нельзя. Теоретически, какой-нибудь «интриган», рассчитывающий с конфликта что-то поиметь, мог Жатеца по бестолковке отоварить, а Курбишне глотку вырвать. И, злодейски хихикая, раствориться среди гостей. Правда, суть «интриги» я ни черта не могу понять, но опять же — вопрос получения информации.

Так что оставил я этого потерпевшего и направился, для начала, в Карася. И перекусить, и про местные расклады послушать, да и выяснить, где бы мне слуг Курбичей ловить для допроса с пристрастием удобнее. Ну и чтобы конфликта с самим Курбичами не вышло, само собой.

В Карасе народ всё так же гудел, так что я спокойно перекусил рыбным меню. Потап это одобрил довольным порыкиванием изнутри, Млад — скорбной физиономией извне. Не любил мой дворецкий рыбу, что предосудительно, конечно. Но у каждого человека есть недостатки, а мне больше достанется, решил я, отняв у страдальца непонадкусанное и заказав ему каких-то там колбасок.

— Кстати, Млад, — прочавкал я, припомнив. — Мне, помнится, товарищ главы Пограничной Стражи грозил, что разберётся с твоей отставкой. Что-то сделал?

Ну, то, что не «потащил в суд» из-за преступной халатности, я как бы и без того знаю. Но выполнил ли обещание или нет, что там и как — я не в курсе. Если господина Пшёного Пограничная Стража о чём-то и оповещала, то это прошло мимо меня.

— Да, господин, — кивнул Млад, явно довольный сменой рациона. — От Пограничной Стражи на моё имя пришёл официальный пакет. Сожаления о досадной ошибке и выплата всего выслуженного. Благодарю вас за заботу.

— Заботы особой не было, просто упомянул. И компенсаций никаких, извинений не было? — педантично уточнил я. — Только тобой заработанное и «сожаления о досадной ошибке»?

— Точно так, Михайло Потапыч, — кивнул Млад, явно не имеющий ничего против.

— Засранцы, — вынес вердикт я. — Ладно, посмотрим, если руки дойдут и не лень будет — попробуем их потрясти на что-то вменяемое тебе.

— Зачем, господин? Я полностью доволен и искренне благодарен…

— За дело, Млад. Хотя процессуальные сложности… Ладно, смотри: твоя искусственная нога, например — немалые траты. Травма получена на службе. Ряд со стражей не подразумевает излечения по отставке, но сам факт не выплаченного после травмы — ущерб тебе, нарушение законов. В общем — имеется перспектива, хотя… — посмотрел я на офигевшего дворецкого. — Ладно, говорю же — не бегу в суд, просто при случае, возможно, займусь.

— Как вам будет угодно, господин Потапыч, — с некоторым опасением ответил Млад.

Ну а после перекуса я стал общаться с владетелями, узнавать, «как живётся» в местных округах, кто с кем дружит, кто наоборот. И выходило, что были даже враги, но у Квидых таких не наблюдалось. Некоторые владетели не слишком жаловали «захиревший род», но претензии имели не к Квидым, а к самим Лидари.

А вот что я установил достоверно, так это то, что… никто, ВООБЩЕ никто не знал, что Квид спит! То есть, то что мне казалось общеизвестным, было настоящей «тайной», недаром Лидари на меня зыркал и всякие слова про это говорил. А беседующие со мной недовольные — морщились, говорили про «ослабшего до неприличия кота». Но тот факт, что он вообще не способен к взаимодействию с явью на текущий момент, как и то, что Квидые — не териантропы, никто не знал.

И, в таком раскладе, детали постановки с дохлой Курбишной находят вполне себе резонные объяснения. И судебная перспектива без виновного выходит действительно бледной, если без раскрытия «родовых тайн». Дело-то выиграю, скорее всего: доказать сам факт неспособности оборота в суде — отдельный геморрой, вообще-то. Но в результате такого выигрыша могу огого как репутационно пострадать, вплоть до того, что мне перестанут доверять как поверенному. Это если Квидые начнут бузить, что Потапыч, зараза такой, растрепал поверенную тайну. Сами, конечно, виноваты: раскрывая родовой секрет, могли и предупредить, старичьё. Но смягчающие обстоятельства у них есть, а в случае бузы — чёрта с два я отмажусь от звания «трепача поверенных тайн».

Впрочем, глобально — ничего не меняется. Как надо было найти убийцу, так и надо его найти. Просто момент с найденными мной нестыковками (которым я, пусть несколько по-детски, но гордился: книги про всяких замудрильных сыщиков читал, всё-таки) не применим в суде, даже если бы косвенные доказательства процессуально принимались во внимание.

А вот про Курбичей я почерпнул несколько занятных моментов. Например, о том что Рала Курбич имела жениха. Который «очень убивался, страдал» и удалился скорбеть в семейный особняк в пригород. Семейный, что любопытно, и удалился, а не остался дожидаться правосудия. И Жатеца ножищами метелил глава рода, а не жених. В общем, подозреваемый нарисовался. Как и то, с чего мне вообще стоит начинать: у Курбичей было, по примеру Лидари, «управление стражи», расположенное за пределами особняка. Более того, стражники «обеспечивали безопасность» на гулянке. Вообще глупость, понятно, что эта «безопасность» заключалась в докладе Курбичам. Или, максимум, вытащить за шкирку ужратого в зюзю владетеля из миски супа, в которой тот прикорнул, перепутав по пьяни с салатом. Но почему и для чего стражнические морды мелькали на гулянке мне, в общем-то, пофиг. Главное, что были, а с ярлыком от Лидари мне вполне удобно потрясти стражу. И будут трястись, никуда не денутся.

А вот после стражи выдвинусь я к этому «женишку». Вообще хочется его подозревать, очень. Приревновал невестушку и прибил. Вот только до вступления в официальные отношения (и импринтинга друг на друга в обороте, у тех родов, в которых он работал, то есть у большинства) ревность была… Ну скажем так, скорее патологией, редкой, нежели нормой. Но кто мешает этому женишку быть патологическим ревнивцем, Отлеллой по-зимандски?