— О чем вы? Кого еще хворь сразила? — с напором потребовала девушка. Тихон уже открыл, было, рот, но его сын, положивший руку на плечо отца, остудил пыл старосты.
— Это сейчас неважно, — вступился Василий. — Дарина сама едва оправилась.
— Как же? — возмутился Михайло. — А об Миленкее с Илюшкой кто позаботится? Что же это, как только жену твою излечили, о других уже и не вспоминаешь малец? — насупился отставной вояка. — У других родных теперича нету?
— Не вмешивай в это Дарину, — предупреждающе произнес я, привлекая внимание покрасневшего от злости мужика.
— А это вообще не тебе решать, — взбеленилась ведьма, сузив карие глаза и бросив на меня уничижительный взгляд. — Вы говорите, говорите, Михайло Степаныч.
— Дарина, — попытался я ее предостеречь, но она и слушать не стала. Вот ведь вздорная ведьма!
— Родственница моя. Племяшка женки моей захворала. Она и младенец ейный годочек от роду. Слегли два денечка назад.
С каждым словом мужика девчонка бледнела только сильнее, а темные глаза наливались отчаянием и скорбью, что лишь сильнее бесило меня, вызывая желание заткнуть болтуна. Возможно, его же поясом.
— Но это те, коих я знаю. Так, еще с пару-тройку новых случаёв в деревне с утра проявилися…
— Михайло, хватит. Дарина не может в этом помочь, — попытался повлиять на вояку Василий.
— Тебе же помогла! — не смолчал старик, углядев в поведении будущего старосты несправедливость.
— И это едва не стоило ей жизни, — холодно отрезал я, чувствуя бешеную ярость, которую приходилось сдерживать. — Еще одна подобная попытка, и для Дарины все закончится смертью. И никому она уже не поможет в этом случае. Она не станет этого делать. Я не позволю, — посмотрев ей в глаза, отчеканил я, с мрачным обещанием во взгляде. — Даже если придется связать и в погреб посадить. Рисковать своей жизнью ты больше не будешь, Дарина.
Все замолчали, даже Василина, которая нервно маячила за спиной отца, в попытках приблизится к объекту потенциального замужества, замерла, посмотрев на меня с уважением. Что же, странно, но от этого почувствовал некий аналог гордости. Добиться уважения «грозы упырей» — не зазорно.
На мгновение мне даже почудились во взгляде Дарины смирение и грусть, но тут вклинился Ждан и все испортил всего одной фразой:
— Вообще-то, есть способ помочь бедолагам, при этом сохранив жизнь Дарине.
— Что? — встрепенулась Дарина, посмотрев на охотника взглядом полным надеждой. — Как?
— Ты знаешь, — многозначительно улыбнулся он, вызывая жгучее желание выбить ему пару-тройку зубов. Просто, чтобы варежку меньше разевал.
— Замолчи, — потребовал я, но меня не послушали: ни Ждан, ни Дарина.
— Белая ведьма вполне бы справилась, — меж тем продолжил Ждан, привлекая внимание уже Василия и остальной делегации. Единственное утешение, что от услышанного девушка вздрогнула и испуганно отвела взгляд, прогнав из него надежду. Жаль — не полностью.
— О чем речь? — подметив перемены в нашем настроении, встревожился бывший друг Дарины.