Закрыв за нами дверь кухни, шепчу:
– Спасибо, что пришла. У нас тут… слегка пиздец.
– Я догадалась, – Като снимает мои пальцы со своей руки.
– Принесла?..
– Ты знаешь, я не имею права ничего тебе давать, только если я сама. После осмотра.
– Като!.. – аж зубы сводит от злости.
Но нашу медичку ничем не испугаешь, даже моим оскалом.
– Син. Я должна его увидеть. Может, ему нужна нормальная помощь.
– Не нужна ему ваша помощь! – от нервного напряжения я уже срываюсь на повышенный тон. – Ни хрена вы не понимаете про нас, хватит уже этой херни! Или давай, или проваливай, сам разберусь!
И тут – щёку обжигает пощёчиной. От неожиданности хлопаю глазами. Като осматривает моё лицо и кивает удовлетворённо.
– Давай, в двух словах. Что случилось?
Потирая щёку, ворчу:
– У него была амнезия после травмы. А теперь он вспомнил. Прошлое и… всякое.
– И только? Звучит не очень страшно.
– Хренли ты понимаешь в «страшном»!
– Ладно, не психуй. Пусть так. Но мне всё равно нужно его увидеть.
Непроизвольно делаю шаг, встав между ней и дверью. В голове продолжается свистопляска мерзких образов Ру, но сейчас они чувствуются приглушённо. Хочется верить, что я научился хоть немного их контролировать.
Като протягивает руку, гладит меня осторожно и неожиданно мягко говорит:
– Син, я понимаю. Но подумай головой, ты не в том состоянии, чтобы колоть что-либо. Вдруг ошибёшься. Ты давно вообще спал нормально? Выглядишь хреново, если честно.
– Ага, давайте мою внешность обсуждать.