3.
Тем временем Ру легко, почти щекотно, ведёт пальцем сначала по моему бедру, затем по члену, который с готовностью подрагивает в ответ. Кто бы сомневался, что сидение на его коленях закончится эрекцией, я, в конце концов, здоровый мужик, даже ещё молодой. Ру накрывает член ладонью и – уф! – сжимает, от чего низ живота наполняется приятным теплом, а я облизываюсь в предвкушении.
– Даже интересно, мы хоть раз сможем позавтракать без разнузданной оргии?
Вообще, это подразумевалось как игривая шутка – уж как умею, – однако Эйруин тут же убирает от меня руки и откидывается на спинку стула, демонстрируя открытые ладони.
– Я вообще ни при чём. Он первый начал.
– Нет, это ты начал. Или у тебя в штанах пистолет?
Ру задумчиво поднимает взгляд.
– Нет, всё-таки ты – когда снял полотенце.
Я тоже откидываюсь, облокотившись о стол позади. Локоть упирается в тёплую чашку.
– А кто полчаса назад бегал с голой жопой? И спишь так же. Невозможно расслабиться, когда тут… прижимаются.
– Ага, – Эйруин тянет развязно, подначивая. – А ты прям страдалец. Притрёт к стене – не успеешь оглянуться, а он уж тычется. Сам выебет, сам жалуется.
– А ты если против, нахрена вообще со мной связался? Напоминаю, это ты ко мне пришёл.
– Я был бухой. Может, вообще сортир искал и заблудился. А ты – трезвый – полез целоваться к подчинённому. Ай-яй-яй, господин капитан-майор.
– Ты с меня полотенце стащил! Это был манёвр, чтобы отвлечь внимание от моих яиц.
– Оригинальный способ. Какая, говоришь, у тебя оценка была по «тактическому маневрированию»?
Я сажусь прямо и с гордостью выдаю:
– Трояк.
Ру, не ожидавший такого поворота – так-то у меня в учебке оценки нормальные были, – расплывается в улыбке.
– Серьёзно? То есть это давняя проблема. Но всё равно, ты сам говорил, что это было не в первый раз, – он прищуривается, изображая подозрительность.
– Может, я соврал.