– Ты соврал?
Сгорбившись, строю недовольную физиономию. Вот так и рассказывай всё честно!
– Нет. Но тогда было недоразумение!
– Жаль, я не помню… – Эйруин резко переходит от мечтательного тона к возмущённому: – Ты должен был меня разбудить! Надо было растолкать, сказать: «Ты хотел поцелуя?! Вот тебе!» и…
Изображая события после «и…», Ру дёргает меня за шею к себе и накидывается с якобы страстным поцелуем: с размаху вжимается в губы, тут же лижет по-собачьи, захватывая щёки и подбородок, а под конец тычет языком в зубы, стараясь просунуть его мне в рот.
– Да бля… – смеясь, я кое-как отбиваюсь и вытираю салфеткой слюни с лица. – Я не так целуюсь!
Резко успокоившийся Ру отпускает меня, откидывается обратно на спинку и пожимает плечами. Я, посмотрев на него, тоже облокачиваюсь на стол.
– Ну я ж не знаю, как ты там меня целовал, может, именно так. А я всё проспал.
– Прям как Белоснежка.
– Она разве не проснулась от поцелуя?
Я задумываюсь, припоминая.
– Ты не помер. Считай, это оно и есть.
– А-а-а, так вот почему я не помер. Глядишь, если б тогда отсосал твой магический нефритовый жезл, так и ноги бы сразу выросли.
Эйруин усмехается, но тут же становится серьёзным – точнее, залипает, жадно оглядывая меня сверху вниз. К бедру многообещающе прижимается его стояк, и я невольно приосаниваюсь – да, я классный. Ру протягивает руку и ладонью проводит по груди, от ключиц до пупка.
– Вот же повезло попасть в армейку: начальник сначала на рабочем месте соблазнял – то один бланк ему, то другой, – потом в какие-то ебеня затащил и там втихаря целовал… В общем, ты первый начал.
Тяжело вздыхаю.
– Твоя взяла. И что?
Эйруин снова проводит кончиками пальцев по моему животу, чуть щекотно, и рассудительно говорит:
– Значит, ты такой инициативный мужик, который обещал жарить меня на кухонном столе.
Я тут же оживляюсь, как и мой член, совсем было уснувший от разговоров.