— Не убивай дурака, маг! — услышал я чьи-то крики, после того, как отдал лошадь (с которой, под конец, мы даже нашли общий язык). — Не бери грех на душу!
— Эй! — стоящий неподалёку Ворсгол, не обнажая оружия, схватил какого-то щуплого мужика, который, бешено завывая, мчался в мою сторону. За его спиной, метрах в десяти, застыли ещё три фигуры.
— Что за херня⁈ — Бейес положил ладонь на рукоять оружия, подозрительным взглядом осматриваясь вокруг. — Кто-нибудь объяснит?
— Сэдрин, — махнул я рукой своему бывшему лейтенанту, как раз вышедшему из казарм. За время пути его тоска (похоже у мужика что-то намечалось с Марлис, а может и было — тут я не знаю) немного подувяла, так что сейчас он уже гораздо больше напоминал того человека, которого я «повысил». — Прикрой!
К нам уже мчалась стража, которая бдительно оглядывала каждый угол, не упуская такое сборище, как казармы.
— Это из-за него! — надрывался доходяга, указывая на меня пальцем. — Умерла Оливия!
— Бред какой-то, — закатил в ответ глаза, — я только что приехал из вылазки. Ты ошибся или пьян.
— Ты — Сокрушающий Меч Кохрана! — добавил он, отчего подоспевшие стражники с толикой глубокого уважения покосились на меня. Один даже отвесил короткий, несколько неуклюжий поклон. — Ты принёс лекарям свою подружку, заставив их лечить смертельную рану!
— Она волшебница, — нахмурился я, сделав привычный по прошлой жизни (когда ещё не пробудил у себя магию) жест, отчего люди расступились, хоть смуглокожий Ворсгол и не спешил отпускать дебошира.
— У него дочь умерла, — послышался голос подошедших ближе мужчин, видимо друзей буйного. — Мелкая ещё, даже десяти не было…
— Вот-вот, — кивнул второй, — осаду пережила, а тут — отравилась какой-то гадостью. Видать порченое съела, да так неудачно, что выворачивало всю.
— Тут и вы как раз вернулись, — опередил его первый, — солдатики, то бишь. Из боя того, со статуей, значится… Понятно, что после боя всех в храм потащили и уже не до девчонки…
— В средне раненые её поместили! — перебил его сосед. — Но не дотянула…
— Он виноват! — снова взревел разбитый горем отец, повиснув в руках сурового Ворсгола, который, тем не менее, умело контролировал всё вокруг — особенно чужие руки.
— Если речь о Скае, — начал осознавать я причину обвинений, — то она волшебница, которая…
— Получила Метки! — закричал мужчина, снова забившись в чужой хватке. — И ты должен был знать об этом! Если бы целители не потратили силы на её бесполезное лечение, но они могли бы успеть заняться Оливией!
Метки? — не понял я, хотя в глубине души, которая враз застыла и похолодела, осознание происходящего появилось мгновенно.
Ещё один шрам. Ещё одна жертва, которая повиснет где-то там. Далеко. В углу души.
— Матерь божья, — скривилась Килара, — сочувствую Изен.
— То есть и у тебя тоже, верно? — спросил вышедший на крики Маутнер, внимательно на меня посмотрев. — Сколько ещё времени?