— Мы на окраине Сауды, — пояснила женщина, — в переулке, который проходит через некрополь.
— Как мило, — заметил я, а потом кивнул на угрюмые дома, — но это же трущобы?
— Они… для мёртвых, — покосилась на меня Килара. — Не знал? В Сауде бедняк остаётся бедняком даже после смерти.
— Надеюсь прогулка по мёртвой улице не станет для нас дурным предзнаменованием, — слабо улыбнулся я.
— Потому я сюда и завернула, — пробормотала женщина. — Там, дальше, возле некрополя, стояли таверны для плакальщиков. Надеюсь, хотя бы одна ещё работает.
Вскоре мы и правда добрались до… пусть будет трактира, хотя мне казалось, что даже в закоулках кашмирского Ростоса или Агвана — «столицы» пустынников, не имелось столь злачных, нищих и убитых заведений.
Таверна «Капля» выглядела так, будто знавала и лучшие дни, но я в этом сильно сомневался. Пол в главном зале просел настолько, что накренившиеся внутрь стены пришлось подпирать деревянными балками. Гниющие объедки и дохлые крысы с неумолимым терпением сползали к центру, где образовалась зловонная куча — будто приношение какому-то непотребному божеству. Столы и стулья на искусно подпиленных ножках стояли вокруг ямы, и лишь один из них был занят посетителями, которые ещё не упились до беспамятства. Второй зал, ничуть не более пристойный, позволял более почтенной публике посидеть в относительном покое, и именно здесь остановилась Килара, усевшись за перекус, пока в заросшем саду, под деревянным навесом, готовили лохань с водой. Я же, однако, в поисках сведений, вернулся в главный зал и уселся напротив единственного бодрствующего посетителя.
— Всё дело в еде, да? — проговорил седеющий мужчина, как только я занял своё место.
— Лучшая в городе, — хмыкнул я.
— Ага, совет тараканов за это проголосовал, — буркнул он.
Я смотрел, как загорелый человек непонятного возраста поднёс кружку к губам, а после — как заходил огромный кадык.
— А тебе, похоже, нужно выпить ещё, — кивнул я ему.
— Это точно, — благосклонно согласился он.
Чуть повернувшись на стуле, я перехватил мутный взгляд старухи, которая прислонилась к балке рядом с бочонком эля, и поднял два пальца. Та вздохнула, отлепилась от опоры, поправила заткнутый за пояс фартука острый нож, вида «крысорез», и отправилась на поиски двух кружек.
— Попробуешь её облапать, малец — руку сломает, — предупредил меня незнакомец.
Я откинулся на спинку стула и принялся более детально рассматривать своего будущего информатора. Лет ему было то ли тридцать, то ли шестьдесят — всё зависит от того, как он их провёл. Под обильно побитой сединой бородой проглядывала задубевшая кожа. Тёмные глаза постоянно бегали и до сих пор так ни разу и не остановились на мне. Мужчина был одет в мешковатые, изношенные лохмотья.
— Придётся спросить, — проговорил я, — кто ты таков и откуда?
Мой собеседник чуть выпрямился.
— Думаешь, я вот так и расскажу — каждому-всякому? — по-птичьи наклонил он голову.
Я молчаливо ждал.