По ту сторону моря

Это то, что она говорит. Он задал ей вопрос. Он не открывает глаз. Не дышит. Он не помнит, о чем спрашивал. Она встает со стула, с нее довольно, разворачивает стул к свету, тому свету, что падает на ее волосы цвета миндаля, на ее раскрасневшиеся щеки. Он видит, как она протестующе вскидывает руки. Глаза похожи. Я не хочу. Вот что она говорит. Вот что она сделала. Он помнит тот давний миг, видит его перед собой, но больше ничего. Что он сделал. Что сделал потом. О чем спрашивал. На долгое время он замирает. Я не хочу. Лицо похоже. Память чувствует, не видит. Перед ним – ощущение от ее лица. Теперь он с ней рядом. Помогает развернуть стул. Берет ее на руки, касается кожи. Нежно прижимает палец к щеке и чувствует, как стучат зубы. Гладит по волосам, разделяя пряди кончиками пальцев. Он долго сидит так, зажмурив глаза, почти не дыша. Когда он не дышит, он ощущает слабое дыхание в ее груди. Он держит ее в объятиях. Прижимает к себе и шепчет на ушко. Кожа к коже. Похожие глаза.

Он шепчет, я сбежал от тебя.

Сбежал, но великий шторм вернул меня обратно.

Черная Луна, родившаяся, когда Эктор был еще жив, убывает. Он чувствует, как тело впитывает воду, он начинает понемногу передвигаться по палубе. Стоит, размышляя, чем заняться. Взгляд поглощается пустотой. Время от времени он замечает на воде мусор. Предмет, напоминающий кусок пенопласта. Столпотворение буревестников.

Он просыпается с ощущением чужого присутствия. Взгляд блуждает в полумраке. Натыкается на пластиковые пакеты, плавающие неподалеку от носа лодки. Удивляется, как смог их почуять. Берет доску, втягивает пакеты в лодку, аккуратно развязывает первый. Внутри какой-то медицинский мусор. Выцветшая марля. Обрезки окровавленной ткани. Еще что-то, отчего он тут же завязывает пакет и долго блюет. Выбрасывает пакет за борт. Медленно осматривает содержимое второго. Четыре пластмассовые бутылочки со стертыми этикетками. В каждой примерно по чашке коричневой жидкости. Он подозрительно принюхивается, окунает в жидкость палец и слизывает. Вкус химический, немного спиртовой, странно смолистый и неприятный. Он подносит бутылочку к губам, делает глоток, и внезапно разум проясняется, а тело наливается силой. Жидкость разгоняет кровь, он чувствует это в руках и ногах. Хочется грести на лодке до самого берега. Вплавь добраться до дома. Он вскакивает, вопит, начинает двигаться с удвоенной энергией. Потом садится, смотрит на бутылочки. Ему плевать, что за яд там внутри. Капельку в чашку, назовем это кофе, развести водой.

Каждое утро, просыпаясь, Боливар опускает руку за борт. Солнце в бледном сиянии. Рука зачерпывает холодную воду. Он моет лицо и руки, смачивает соляным раствором ранки на коже. Вытирается желтой тряпкой, которую вешает на облезший крючок.

Надевает шорты, футболки и свитер Эктора, который теперь ему впору. Готовит себе кофе, но не ест. Читает все, что может найти. Отцовскую книгу или газетный номер, который способен воскресить в памяти. Разглядывает газетные фотографии тех, кто остался дома. Их образы ткутся из воздуха и снова рассеиваются, призрачные и текучие.

Он сидит, ощущая, как раскачиваются на ветру зеленые пальмовые листья. Пляж залит солнцем. Яркая зелень веток отбрасывает бледную, серовато-зеленую тень по сторонам променада. Он думает о проходящих мимо телах. Как они движутся при ходьбе. Руки расслаблены, плечи описывают дугу, пальцы ног поджимаются, когда подошвы касаются песка. Во время разговора их губы расслаблены и увлажнены. Он думает о том, что значит ступать по земле легко и свободно. Ходить туда и сюда. Каждое тело движется, будто эхо прочих тел, которые бездумно перемещаются по своим ежедневным орбитам.

Он совершает долгие прогулки вокруг холодильного ящика. Ноги шагают по дороге через ветхий мост. Мимо пляжных домиков, в это время года забитых туристами. Горящее дизельное топливо вытекает из пикапа. Воздух жужжит там, где Мемо испытывает подвесной лодочный мотор. Он проходит мимо мужчин в футболках, воняющих потом, рыбой и пивом. Вплывает аромат листьев гуавы, дымящихся на углях. Пахнет жарящейся рыбой.

Он изучает мир. Глубокие краски ночи. Уши вслушиваются в тишину. Постепенно он начинает понимать. Ощущать себя частью этого мира. Он воображает океан, контейнеровозы и танкеры, каждое судно уверенно движется своим курсом, но все до единого внутри этой тишины, и сама она – часть вечного безмолвия окружающего мира. Он изучает пангу, которая качается на волнах. Свое сидящее тело. Такое ощущение, что его так и будет нести по течению этого мира, пока он не перестанет себя сознавать.

И все же ты еще здесь.

Он обдумывает эту мысль и не может ее принять.

Размышляет о разных способах умереть.

Волна, которая накатывает и забирает тебя с собой. Неожиданный шторм. Голод, иссушающий тело. Жажда, изгоняющая из тела разум. И все же Боливар уверен, что еще поживет. Он одержим этим чувством. Пытается в нем разобраться, но не способен объяснить своей уверенности даже себе самому.

Он спрашивает, откуда тебе знать? Откуда такая уверенность?

Может быть, это вопрос вероятности, просто делай все правильно. Птицы, которых можно есть. Рыбы, если повезет их поймать. Вода в бочонке. Делай то и это, не теряй головы, и, может быть, выживешь.

Он смотрит в темноту, омытую Луной. Смотрит на далекую звезду, упавшую в море.

Узнаёт в ней бесценный свет корабля.

Теперь она всегда рядом с ним, он видит ее и ребенком, и молодой женщиной. Она сидит сбоку, по краю его поля зрения. Сидит на бамбуковом стуле и хихикает. А вон она уже старше, читает книгу. Красит губы, надевает пальто. Он рассказывает, как тяжело ему приходится трудиться. Говорит, ты не поверишь, но я состарился и возвращаюсь домой другим человеком. И все благодаря тебе. Ты должен пройти определенный путь, прежде чем будешь готов вернуться. Разве это не относится ко всем людям?

Он мысленно перебирает слова, которые ей скажет. Видит, как смиренно стоит под ее дверью. Затем сидит перед ней, склонив голову, сложив на коленях руки. Боится смотреть ей в глаза.