Пути и Двери

— Модель Т-16, — автоматически выдал Унгерт. — Многоцелевой штурмовик с реверсивным движком. Умеет отступать назад.

— И что? — не понял усатый.

— Пару раз это спасало мне жизнь, — пояснил Унгерт.

Помолчали.

— Вот что, — задумчиво проговорил начальник. — Я вижу, ты разбираешься в этих штуках. Есть приказ сверху — максимально включать военную технику в процесс. Смекаешь? Они не хотят пускать эти машины на переплавку.

Они — это Технократический Кабинет. Элита, из числа которой раз в десятилетие избирается новый канцлер.

Говорят, до Большого Отката планета Унгерта была самой цивилизованной в Дверной Сети. Говорят, именно здесь придумывали все технологии, которыми владели Демиурги. Возможно, и Двери изобретены далекими предками Вебера.

И что же теперь?

Нам потребовалось изобрести машины смерти, подумал Унгерт, чтобы потом выживать с их помощью.

Ирония судьбы.

— Пойдем, — начальник хлопнул ветерана по плечу. — Хочу увидеть тебя в деле.

Они спустились на первый этаж и через заднюю дверь выбрались на площадку, заставленную металлическими ящиками. Задрав голову, Унгерт посмотрел на шагателей — два уродливых монстра застыли в неестественных позах, широко расставив нижние конечности. К одному исполину был подведен топливный шланг, по которому из служебной заправки качался дизель.

— Выбирай.

Унгерт недолго колебался. Приблизившись к Т-17 последнего поколения, он ухватился за нижнюю перекладину выдвижной лестницы и потянул ее на себя. Целая секция с лязгом выехала из пазов. Начальник терминала одобрительно наблюдал за действиями проходчика.

Ветеран ловко поднялся на высоту второго этажа, запрыгнул в кабину и уселся в продавленное кожаное кресло. Пристегнулся, провел взглядом по рычагам, педалям и приборной панели. Выдохнул и щелкнул запирающим тумблером под левым подлокотником. Массивная бронированная панель пришла в движение и с едва уловимым гудением заблокировала кабину.

Перед глазами Унгерта находилась тактическая амбразура. Вот только за этой щелью простирался обычный мир. Без трупов, крови, искореженных машин и прочей дряни.

Ветеран прислушался.

Ничего.

Ни свиста пуль, ни взрывов, ни пулеметного стрекота. Порт жил привычной жизнью.

Что ж, впереди много работы.