— Понимаю.
Женщина перелистнула очередную страницу.
— Так. И кем вы хотели бы работать, Вебер?
Унгерт пожал плечами.
— Дайте хоть что-нибудь. Без теста не устроиться на хорошую должность. Грузчик, дворник — всё едино. Я уже три недели стою на учете, ем отцовский хлеб. Папа у меня пенсионер, знаете ли. И тоже едва сводит концы с концами.
— А что с армейской пенсией? — в голосе женщины прорезались нотки участия. — Разве вам ее не начисляют?
Унгерт вздохнул.
— Это касается только офицерского состава. Обещают, но… Сами понимаете. Я простой солдат.
Социализатор положила папку на краешек стола и приблизилась к картотеке вакансий в углу кабинета. Выдвинула один из ящиков.
— Попробуем решить вашу проблему, Вебер. У нас появляются варианты с нижним уровнем квалификации, но очень редко.
И только для своих, хотел добавить Унгерт.
Но сдержался.
Для него было счастьем уйти с фронта и вернуться в город своего детства. Сослуживцы отговаривали: мол, поезжай в столицу или тыловой промышленный центр. Туда, где нужны руки. А в приморских городах всё убито, нет ни промышленности, ни туристов. Будешь сидеть без пфеннига в кармане.
Вебер хотел увидеться с отцом. Мать погибла год назад — пошла с карточками в магазин, а рядом разорвался осколочный снаряд… До этого умерла младшая сестренка — просто заболела, а нормальных врачей в городе не осталось. Так что отец был единственным человеком в мире, ради которого хотелось жить. А вышло так, что Унгерт превратился в обузу на шее старика. Тот не роптал и был даже рад — сын вернулся с войны, живым и невредимым. Счастье-то какое…
Сидели на крупах, ходили рыбачить на причал. В лесу собирали грибы и ягоды. Иногда удавалось выменять у знакомых рыбу на фрукты и овощи. Одежду вообще не покупали.
Послевоенная экономика восстанавливалась с трудом. Авалония оказалась мощным противником, и оба народа втянулись в шестилетнюю мясорубку взаимного уничтожения. В определенный момент все красные линии были пересечены, и стороны конфликта перестали думать о примирении. Обе идеологические машины работали на тотальное истребление экзистенциального зла в лице оппонента. Или мы — или они. По мнению Унгерта, всё человеческое в таких условиях утратило смысл. Население Самарканда сократилось на треть. Мелкие государства, попавшие под раздачу случайно, не смогли уцелеть. Пострадала даже горная Умбрия, веками соблюдавшая нейтралитет. Технократы пели о светлом будущем по радио и телевидению, но все понимали, что выйти на довоенные показатели удастся лишь через десять-пятнадцать лет.
— Вот, — социализатор извлекла новехонькую карточку из недр ящика и протянула Унгерту. — Взгляните-ка.
Унгерт взял карточку из рук женщины и стал внимательно ее изучать. Внутри затеплилась надежда — вакансию ему предложили впервые за три недели.
Грузчик в порту.
Ничего сложного, за исключением одного момента — требовались навыки управления складской спецтехникой. Штабелерами, погрузчиками и такелажными системами. Унгерт знал, что для трудоустройства ему потребуются соответствующие корочки…
ebooksa