Справа и слева, скрипя на мачтах, раскачиваются тела. В одном из них я распознаю бородача. Похоже, пока я была в отключке, с работорговцами резво расправились. К горлу подкатывает.
Светлейший…
— Господин? — рядом с Рэйвеном тут же оказывается мужчина в чёрных доспехах. Склоняет голову.
Смотрит в глаза, будто ожидая приказа, который не заставляет себя ждать:
— На корм рыбам его, — произносит генерал Сторм недрогнувшим голосом. Ледяным. Буднично, будто распоряжается о салате на ужин.
— Так точно! — подчиняется мужчина.
— Что? Нет! Нет, нет, нет, нет!! Я ведь всё сделал! Всёёё! — в вопящей фигуре в длинной мантии с дрыгающимися худыми ногами, которую волочат стражники, узнаю лже-целителя.
Подручные генерала волокут беднягу к Рэйвену.
— Ты сказал, её не тронули, — произносит Рэйвен тихо, едва повернув голову, но его холодный тон пробирает до мурашек. — А я нашёл у неё синяк.
— Но… я всё объясн… кхааа…
Прежде, чем я успеваю ахнуть, меч генерала рассекает воздух и вспарывает брюшнину менталиста. Крест-накрест, чтоб наверняка.
Раз. Два.
Мои глаза непроизвольно распахиваются.
Багровые капли капают на деревянный пол корабля. Кап-кап-кап.
Того, кто мог стать палачом, а стал жертвой, подхватывают под руки и сбрасывают за борт. Так просто. И впрямь, корм рыбам — мелькает в голове, а потом колени становятся мягкими и всё меркнет. Вот только удара о твёрдый пол я не чувствую. Приземляюсь в чьи-то чужие сильные руки.
— Госпожа? — первое, что слышу после того, как сознание начинает возвращаться, мучительно и медленно.
— М-м-м? — поворачиваю голову.
Шатёр. Богатое убранство — меховая шкура, на которой я лежу, застеленный коврами пол, низкий столик, заставленный яствами, расшитая ширма в углу. Вытянув шею, замечаю край деревянной ванны, от которой поднимается пар. Надо же, какая предусмотрительность.
В шатре пахнет мёдом, сладостями, горящими поленьями и эфирными маслами гвоздики и мяты. На мне по-прежнему дорожный плащ Рэйвена, значит, меня не трогали. Фух!
— Где я? — первое, что приходит в голову спросить.