Заброшенная тропа

— …претенциозно? — закончил Броуди.

Я ткнула в него пальцем.

— Ты учишься.

Он усмехнулся и скомкал бумажную обертку от своей еды.

— А что, если мы не сможем договориться?

— У нас есть три месяца. Я уверена, мы найдем имя для мальчика и имя для девочки, которые понравятся нам обоим.

— Думаю, ты недооцениваешь нашу естественную склонность к разногласиям.

Я хихикнула и швырнула салфетку ему в лицо.

От его улыбки у меня екнуло сердце.

За последний месяц я видела эту улыбку чаще, чем за все годы, что знала Броуди. Даже Клара отметила, каким счастливым он был.

Как счастливы были мы оба.

Мы бесконечно спорили на такие глупые темы, как покупка детских вещей и «БМВ», на котором я не хотела ездить. Каждый раз, когда я поднимала предмет весом более двух фунтов, Броуди ругал меня целых пять минут.

Я поняла, что споры были прелюдией. Потому что к концу каждого дня мы оказывались вместе, либо в его постели, либо в моей, и никогда не возникало никаких споров о том, чтобы провести ночь обнаженными в объятиях друг друга.

— Я принес печенье. — Броуди достал из белого бумажного пакета на столе еще одну упаковку.

Прежде чем он пришел в полдень, я убрала цветочные лепестки, листья и ненужные стебли с букета, который Марти приготовил для одной из пяти доставок, которые мы получили сегодня.

— Могу я поделиться с тобой своей идеей?

— Конечно, — сказал он.

— Ты должен пообещать, что не будешь тратить кучу денег.

Он нахмурился.

— Я покупал тебе что-нибудь экстравагантное в последнее время?