Даже если ты уйдешь

Эсми усмехнулась и поводила ложкой по воде. Она поразилась разительной перемене в Мехрибан и подумала, что, возможно с ней поговорил муж. Или же она ужаснулась новому имиджу Муслима и всё узнала. Как бы то ни было, свекровь явно не пришла враждовать, хотя в ее словах проскальзывала пассивная агрессия.

— Ты ешь, ешь.

— Я сейчас не могу много есть. Но спасибо вам, — сказала, глядя ей в глаза.

— Пожалуйста.

— И за Муслима спасибо.

Мехрибан ничего не ответила, только губы поджала, взяла со стола свое кухонное полотенце и принялась складывать его.

— Кутабы будешь? — только и спросила она.

Глава 38. Время

— 24 миллиметра. Опухоль уменьшается, — сказал врач и оторвавшись от результатов обследования посмотрел сначала на Эсми, затем на Муслима.

— Это же хорошо, да? — с надеждой спросила Эсми, сжав ладонь мужа.

— Да. Организм реагирует на химиотерапию.

— Да уж, — ухмыльнулась она, вспомнив все ужасы этой самой терапии. — Еще как.

— Потерпите, Эсмигюль, — незаметно улыбнувшись, попросил Нурлан Касымович. — Половина пути пройдена. Осталось ровно столько же. Положительная динамика есть.

— Мне ее удалят? — выпалила Эсми. Этот вопрос вот уже несколько дней крутился в голове.

— Сейчас стараются сохранить грудь, если есть такая возможность. Но всё зависит от того, что мы увидим, когда доберемся до неё.

— Оперировать будешь ты? — включился в разговор Муслим.

— Да, — кивнул доктор.

— Отлично. Тебе я могу доверить самое дорогое, — он посмотрел на жену, которая мгновенно засмущалась и поправила платок.

— Приятно слышать, — посмеялся он. — Пока всё идет по плану. Осталось еще немного.

На словах это звучало очень обнадеживающе. Прямо как в песне: “Еще немного, еще чуть-чуть. Последний бой — он трудный самый”. На деле же оставшиеся четыре химии высосали из нее всю энергию. Она пропустила все большие события: последний звонок детей, рождение Сониных дочерей — Виктории и Елизаветы, роман Кимской с неким “шкафом”, как она сама его называла. Он, как оказалось, тренер по боксу. Однажды Вика прибежала к Эсми, когда та только отошла от восьмого курса, и в красках расписала, что за карнавал теперь творится в ее спокойной, размеренной жизни с появлением неотесанного мужлана.