— 12 листов или 24?
— 24.
— 300.
— Давайте два, — вздохнула она. — И еще мне нужны краски, цветные карандаши…
— Эсмигюль! Привет! — она вздрогнула от того, что кто-то коснулся ее плеча. Это была Халима — соседка с района, с которой Эсми пересекалась на мероприятиях.
— О, привет! Тоже приехала за канцтоварами?
— Да, мой старший во второй класс идет. Здесь намного дешевле, чем в магазине. Слушай, — оживилась она. — Я вот минут пять назад твоего видела. Он машину еле припарковал.
— Да? А я на автобусе приехала, — усмехнулась Эсмигюль.
— Серьезно? Я думала, вы вместе.
— Он с утра по делам ездил, я не стала его ждать. Но может, хотя бы вместе уедем. Спасибо, что сказала. Сейчас позвоню ему.
— Давай! — Халима снова дотронулась до ее руки. — Потом еще поболтаем.
Отойдя подальше, Эсми начала звонить мужу, но он не брал трубку. До бутика было всего пять минут ходьбы, и она решила идти туда и попросить подождать ее. Семья Юсуповых торговала демисезонными куртками и зимними пуховиками. Летом покупателей было немного, но как начнется сезон, торговля пойдет.
Прозрачные двери в магазин на удивление были закрыты. С другой стороны висела табличка: “Закрыто. Позвоните по номеру 7014158756”. Подняв глаза, Эсми увидела, как колыхнулась тканевая ширма. В груди больно кольнуло и она все-таки дотронулась до ручки, нажала на нее и дверь неожиданно поддалась.
Тихо войдя в магазин, Эсмигюль судорожно вздохнула, сжала и разжала кулаки. Сердце заколотилось как бешеное, пульс бился все сильнее и сильнее. За ширмой стонали. Сладко, протяжно, в два голоса. Пошлые фразы, женский шепот, щелчок ремня.
— Имран, Имран. Скажи, что ты меня любишь…
— Люблю, малыш…
— Уйдешь от нее, да? Пообещай, что уйдешь.
— Уйду.
— Когда?
— Скоро уйду. Скоро.