Эсми прикрыла веки и вцепилась в перила. Голова кружилась, резко затошнило. Она вспомнила, как муж крикнул кому-то убирать камеру. Это было уже после того, как она ударила его любовницу или после?
— Если вы все видели, то поняли, наверное, что Имран изменил мне. Он делал это в
Губы свекрови задрожали и презрительно искривились. Она побледнела, но отнюдь не из-за правды (и так уже увидела вертихвостку в одном бюстгальтере), а от того, что у невестки прорезался голос, но при этом она была совершенно спокойна.
— Даже если так, — неожиданно заявила она, — кто дал тебе право так себя вести? Ругаться с мужем на глазах толпы? Где твое воспитание? Нет его, нет! — сокрушалась Юлтуз, размахивая руками.
— Вы себя сейчас слышите? — покачала головой Эсми и коснулась рукой лба. — Вы считаете, я должна была молчать после того, что увидела? А я видела их своими глазами. Слышала, как он её…
— Хватит! — заткнула свою келин Юлтуз и в это время дверь в дом открылась, а на пороге стоял злой Имран.
— Приехала все-таки, — усмехнулся и бросил ключи от машины на высокую тумбу в холле.
— Я за вещами.
— Уходишь? — спросил он, спрятав руки в карманы брюк. Он смотрел на жену снизу вверх, так как она стояла на лестнице. Они буравили друг друга взглядами, пока Эсми не подтвердила:
— Ухожу. Устала. Дети будут жить со мной, — предупредила она, понимая, что они-то ему не интересны. Он редко проводил с ними время и они уже привыкли к тому, что папа есть, но он всегда на работе.
— И куда ты с ними пойдешь?
— Куда угодно, только бы подальше от тебя. Ты пахнешь дешевыми духами своей шлюхи. Меня от тебя тошнит.
— А меня тошнит от твоего вечно недовольного лица. Поэтому — иди. Только
— Ну тебе, как я вижу, ни я ни родные дети больше не нужны, раз ты уже в открытую трахаешь шлюху.
— Эсмигюль! — громко ахнула свекровь. — Что за язык у тебя дурной! Не мудрая ты, не мудрая!
— Мудрость — по-вашему терпеть измены мужа? — повернув голову, она с вызовом посмотрела на свекровь. — Спасибо, но нет. И ваше отношение у меня уже вот где, — она поднесла ребро ладони к горлу.
— Ах ты…
— Апа, мы сами разберемся, — пресек мать Имран.
— Разобрались уже, — Юлтуз и не думала уходить, наоборот, ей хотелось высказаться, — Теперь весь “жут”
Вздохнув и метнув на жену последний красноречивый взгляд, мужчина подошел к матери, взял ее под руку и отвел на диван. Эсми все еще стояла на лестнице и слышала причитания свекрови:
ebooksa