– Постирать их с хлоркой не забудь. А то будешь потом в них на физ-ре по залу бегать, а я не хочу бациллами уличными после тебя дышать.
– Исключительно ради тебя и постираю. Ты, Люба, только чересчур за своим здоровьем, смотри, не переусердствуй следить! Любительница утепляться – даже задницу обмундировала… Такие репетузы ещё найти надо было! Опять мать свою обокрала?
– Что ты несёшь, Сэро?! – разозлилась Поспелова.
Ровесник, довольный, что сумел задеть за живое, остановился и, шаловливо глядя на взбешённую девочку, с озорством произнёс:
– Я про белые труселя в синий цветочек, что сейчас на тебе. Что за бабкина радость такая?
– А ты откуда знаешь, что на мне за трусы?! – шокированно выдавила тихоня, таращась выпученными глазами на бесстыже скалившегося парня.
– В раздевалке подсмотрел. Ты пришла, повесила куртку, огляделась. Убедившись, что никто не палит, задрала юбку, чтобы проверить дырку на колготках под самой задницей, заодно парашюты свои обнародовала!
– Там же никого не было! – засомневалась она.
– Я за куртками стоял с другой стороны. Уже собрался выходить, вдруг вижу – Любовь Поспелова явилась! Хотел приветствие отвесить, но тут ты озираться начала, вот я и затих, чтобы не мешать.
– И ты после такого нормальным себя считаешь?!..
– Уже нет. Как можно оставаться нормальным пацаном, хоть раз увидев настолько чмошные бабкины репетузы?! Все девочки как девочки: стринги, бикини, кружева… А ты что напялила?! Ты, Люба, эти трусы сожги и прах по ветру развей, пожалуйста! Не дай Бог ещё кто из поциков заметит – потеряем же человека, импотентом станет! Или матери верни, пусть сама носит.
Красная как рак, школьница не знала, плакать ли ей от стыда или ругаться от гнева. Она, пытаясь успокоиться, глубоко дышала, но воздуха будто не хватало. Ибрагимов, лукаво посмеиваясь, бесстыже сверлил её личико своими чёрными глазами, наслаждаясь тем, что смог вывести приятельницу из себя и отбить у неё на некоторое время манеру поучать.
«Если начну орать, буду выглядеть глупо. Обижусь – тоже неумно. Сэро этим не проймёшь. Вот чёрт! Как же уделать нахала?! Ненавижу тебя, Ибрагимов!!! Будет за мной должок», – поразмыслила Поспелова и – будто и не злилась – молча зашагала дальше. Он усмехнулся и пошел рядом, тоже молча.
– У тебя куртка красивая, – заговорила она, справившись с волнением, когда в молчании был пройден целый квартал. – Мне ещё в субботу понравилась. Забыла тебе комплимент сделать!
– А, это мама из Турции привезла, – ответил повеса как ни в чём не бывало. – Хотела её на продажу выставить, но я вещь себе выклянчил.
– Мама твоя в Турцию ездит? Сама?! Не боится? – восхитилась старшеклассница.
– Да, за вещами. Она торгует здесь, на рынке. Несколько палаток держит… Не боится. И не одна ездит: то с отцом, то Руслану с собой берёт, но чаще всего – нас с Имиром.
– Зачем?
– Помогать. Не одной же всё на спине тащить! На зимние каникулы мы, кстати, с мамой уедем в Турцию.
– А здесь, в России, что, вещи не шьют?
ebooksa