Даня перестал улыбаться и посмотрел на меня серьезно.
– Я бы очень хотел, чтобы у нас с тобой, кроме нас, никого не было, никакого прошлого, – сказал он. – Если бы был хоть малейший шанс все переиграть без этой моей дурацкой свадьбы, я бы все изменил. Я бы даже твоего дубового Лешу стер, если бы только мог.
– Ты про него помнишь? – удивилась я.
– Говорю же – с радостью бы забыл, но увы. От прошлого так просто не избавиться. Как он, кстати, еще жив?
– Жив вроде.
– Ну, это ненадолго. А еще к шахматисту надо заехать.
– Черт! Игорь! – вскрикнула я. – Где мой телефон?
– Понятия не имею, – ответил Даня, прихватив меня чуть крепче. – Собираешься своего лупоглазого в гости позвать?
– Мы договаривались встретиться. Надо позвонить ему, сказать, чтобы не приезжал.
– Только учти, – на миг Даня стал почти совсем серьезным. – Не вздумай сказать, что ты заболела, или ногу подвернула, или мама не отпускает.
– Какая разница, что я ему скажу?
– Такая, что я тебе, вообще-то, предложение сделал. И требую, чтобы ты об этом упомянула.
– Ты всем собрался об этом рассказать?
– Нет. Только твоей маме, ее другу и этому очковому медведю, который трется возле моей белки. Остальные подождут официального приглашения на церемонию.
Я смотрела на него, но ничего не отвечала.
– Я серьезно, – сказал Даня. – Лайм, ты же все равно не сможешь с ним остаться. Даже если бы – такого быть не может, но тем не менее, – даже если бы отказалась выйти за меня.
Я снова ничего не ответила, но он и так понял, что мне нечем крыть. И как-то заметно оживился.
– Погоди, – странно заулыбался Даня. – Ты же с ним еще не порвала?
– Было бы что рвать…
– То есть ты ему со мной изменила! – почему-то от этой мысли Даня пришел в восторг.