– А они, представляешь, даже не догадываются, за что ты на них обиделся, что не относишься к ним так, как раньше, – рассмеялась Архипова.
– Ты так думаешь? – вдруг с живым интересом спросил Колесников. – Тогда надо объяснить! Или нет, лучше молчать, но всегда помнить.
– Типа фиги в кармане…
– Типа понимания реальности.
«О боже! Зачем я это ему сказала! Он еще больше испортит с ними отношения!» – Архипова пожалела о своей иронии. Колесников между тем собрал грязную посуду и сложил ее в раковину.
– Сережа, сразу в посудомоечную машину.
– Никакой машины. Мне что, сложно две тарелки руками помыть?
– Зачем руками, если на нас работает прогресс?
– Это не прогресс. Это обычная лень.
Александра пожала плечами и ничего не ответила.
– Так, с посудой позже разберемся. Сейчас будет пить кофе с кексом. Кекс наш, ленинградский!
– Как?! Ты привез кекс? Из «Севера»?
– Ну что ты так кричишь?! Соседей разбудишь. Время – ночь.
– Пусть не спят, когда у нас такой праздник!
Александра рассмеялась, а потом вскочила со своего места:
– Ты наливай кофе, я пойду переоденусь. Жарко в доме!
Колесников ничего не ответил – искал по шкафам чашки.
– Сережа! Третья дверца справа. Там чайная посуда.
– Спасибо. – Колесников стал осторожно вынимать фарфор. Архипова переодевалась в спальне. Она заранее приготовила «наряд для соблазнения». Звучало это громко, но на деле она лишь сняла джинсы, надела легкую полупрозрачную юбку и тонкий топ с воротником «хомут». Александра знала, что, несмотря на полноту рук, открытые фасоны ей идут. Кожа у нее была смуглая, казалось, что она только-только вернулась из отпуска. «Неплохо: в меру завлекательно, не так громоздко, как джинсах, да и мне легче. Надеюсь, мой внешний вид отвлечет от шуб и “неблагодарных” друзей и он наконец поцелует меня или скажет ласковое слово!» – подумала она. Взъерошила волосы и вернулась на кухню.
На столе в чашках остывал душистый чай, на большом блюде лежал кекс в виде огромного кирпича. Несколько ломтиков были уже отрезаны, и на срезах виднелся изюм и цукаты.