– Ну вот, а приезжал я в одно и то же время. Старался. И тоже не спешил. Разговаривал, машины обсуждал. Не торопился домой. А потом, уже ближе к вечеру, приезжала ОНА.
Архипова сразу поняла, что ОНА – это именно ОНА. Все буквы в этом слове большие.
– Ты любил ее?
– Наверное. Да, любил.
– И ты ее помнишь до сих пор.
– Помню? Помню. Я помню то время. Так лучше сказать. Хорошее время было. Я мог тогда что-то изменить. Чувствовал, что могу изменить.
– Почему не изменил?
– Дочь, жена.
– А она?
– Она? Она была замужем.
– Разве это преграда? Если любовь.
– А как это узнать? Как узнать? И страшно совершить ошибку.
– Как вы познакомились?
Колесников не ответил. Он огляделся, вздохнул и предложил:
– Давай сядем на скамейку? Просто передохнем.
– Конечно, – согласилась Архипова.
Она понимала, что он не устал. Колесникову просто хотелось побыть здесь подольше. А еще ему давно хотелось поделиться этой историей, и выбор пал на нее. «Нашел с кем о старой любви разговаривать?! Со мной! С женщиной, за которой ухаживаешь! – хмыкнула про себя Архипова. – “Ухаживать” – слово противное. Какое оно имеет отношение к любви?! Никакого! Зато очень верно характеризует наши отношения. Ухаживать – от слова “уход”. Кормить, поить, учить…»
– Что это ты? – насупился Колесников. – Понимаю, чужие воспоминания неинтересны, глупы и смешны.
– Нет, я о другом думала. Я думала о том, что, если бы ты меня сюда не привез, я бы так и не узнала, что такие места в Москве есть. Высокий берег, река, индустриальный пейзаж. Причем какой! ЗИЛ – это ЗИЛ. А еще здесь эпоха запечатлелась в архитектуре. Как и положено. Вот эти дома, – Архипова указала на четырехэтажные серые дома с балкончиками, – тридцатые годы. Деревянные, но оштукатуренные. Для рабочих такие строили. А во дворе остатки фонтана. И постамент. Тут гипсовый пионер стоял.
– Да уж наверняка, – рассмеялся Колесников и добавил: – Представляешь, а я эти дома даже не замечал. Ходил мимо, ездил мимо…