– Пробовал подкатить?
– Я не больной. Она… Ну, во-первых, она замужем. Правда, если бы я был замужем за таким, я бы или прибил его, или сам удавился. А она нет – веселая, деловая, всегда настроение. Хорошее. И поболтать, и поржать, но меру знает. Своей среди мужиков не становится. И вежливая всегда. Даже матом ругается так, что ухо не режет. Интеллигентно.
– Ну, ты просто два в одном. Ясновидящий и философ одновременно. Тебе бы эзотерикой заниматься. Ты просто кладезь информации, и поговорить с тобой одно удовольствие. Человека насквозь видишь, – восхитился Колесников, стараясь быть искренним, а сам думал, как бы побольше разузнать про мужа Софьи.
– Вот я тебе и говорю, все вижу и все знаю про всех. А этот ее муж, Влад, вежливый, иногда даже веселый, компанейский, но меня не проведешь. Он такой, когда что-то надо. А так – высокомерный, заносчивый. Когда нужно, он и веселый, но… Средненький человечек. Зато при деньгах и при машине.
– Тогда понятно все. С чего бы это твоей Софье быть стервой. Все при ней. Все схвачено, все мужем оплачено.
– Не думаю, – вдруг серьезно ответил Коля, – шиковала бы, дома сидела бы. А так каждый день на работу. А порой приедет и в машине разговоры ведет дотемна. Все же слышно – ругается с кем-то. Про договоры, про деньги. Потом накричится, посидит, покурит, успокоится. И пойдет медленно домой. Мне всегда хорошего вечера пожелает. Жалко ее иногда. Однажды вечером ей картошки жареной предложил. Тут же я сам себе готовлю.
– Ты как про собаку голодную! – хмыкнул Колесников.
– Не обижайся, но ты дурак, Мефодьевич. При чем тут голодная? Да еще собака?!
– Предложил, и ладно, а она согласилась? – вдруг с интересом спросил Колесников.
– Согласилась, я ей на тарелку положил, помидорину порезал, нашу, южную. На ступеньках сторожки сели и ели. Здорово так. Она молчит, я молчу, а вроде бы и разговариваем. Понимаешь, с моей у меня так не бывает. Или я ору, или она орет. Моя это любовью называет. Говорит, мол, неравнодушные мы. А с этой Софьей, там другое.
– А с чего это она рано выезжает? Может, в салон едет, в парикмахерскую?
– В семь часов? – сторож Коля посмотрел на Колесникова как на слабоумного. – Да ты не в себе. Салоны с десяти.
– Да и хрен с ней, – грубо сказал Колесников, дабы сторож ни в чем его не заподозрил.
– Да, да… – отозвался Коля, но Колесников готов был побожиться, что думал он про Софью.
– Новости у нас есть? – Сергей Мефодьевич решил переменить тему, дабы ловко закончить разговор.
– Есть. Плитку класть будут здесь. Вот сейчас у нас что? Май? В июне, наверное.
– Ну и хорошо. Мне тут еще два года учиться…
Дальнейший разговор крутился вокруг подорожавшего бензина и запчастей.
Вечером Сергей Мефодьевич пересмотрел весь свой гардероб и очень огорчился. По привычке, в командировку был взят парадный костюм, форма, а из одежды на каждый день в чемодане нашлись лишь старые джинсы, пара футболок и довольно поношенный свитер. Колесников гордился своей военной формой и любил в ней ходить, но сейчас ему хотелось выглядеть по-граждански. «Завтра что-нибудь куплю себе», – подумал он и взял на расходы некоторую сумму из денег на аренду квартиры.
«В конце концов, с чего я взял, что буду с ней знакомиться?! Или что она захочет со мной общаться?! Дурак я!» – обругал он себя, но по магазинам походил и обновки купил.
ebooksa