Месяц на море

22
18
20
22
24
26
28
30

– А может, ты похвалишь меня за что-то? – поинтересовалась Архипова.

– А есть за что?

– Ох, какой же ты змей!

– Я не змей. Я люблю порядок.

– Знаю.

– Как ты доехала? Все ли дома хорошо? – Голос Колесникова приобрел человеческие интонации. Архипова почувствовала заботу.

– Знаешь, полчаса назад я вспоминала человека, с которым работала очень давно. Я тогда готовилась к диплому и трудилась у него лаборанткой. И он влюбился в меня. Был разведенным. Скромным, заботливым. Между нами ничего не было. Но вспоминаю его с очень теплым чувством.

– Ты к чему это? – с подозрением спросил Сергей Мефодьевич.

– К тому, что главное в отношениях – понимание и деликатность.

– Ага, пусть будет понимание и деликатность, но изменять можно налево и направо? Так, что ли?

– Сергей, не надо так в лоб. И так утрированно. Я к тому, что люди могут любить друг друга, но общаться между собой грубо, резко, неделикатно. И тогда любовь пропадет.

– Не пропадет. Любовь пропадает, если она начинается со страсти. Люди сгорают и… Все, больше ничего между ними не остается.

– Не знаю, – протянула Александра, – не знаю. Может, ты и прав.

Она помолчала. Ох, как ей не хотелось сейчас спорить, как хотелось «потрещать» о мелочах, рассказать о Севе Шахрине, об умнице Асе. Но она боялась, что Колесников ее опять оборвет.

– С делами справилась своими? – вдруг спросил он. – Как там твои подчиненные?

«Кто знает: ради приличия спрашивает? Действительно интересно? Или просто подлизывается?» – спросила Архипова саму себя, а вслух ответила:

– Время покажет, справилась ли. А пока сделала кадровые перестановки.

– Грамотно! – одобрил Сергей Мефодьевич. – Ну, не буду докучать тебе. Иди домой, отдыхай. Но учти, завтра тебя навестит мой коллега…

– Случайно, не Колманович? – хмыкнула Александра.

– Не говори глупостей! – оборвал ее Колесников. – Другой приедет. Я дам ему твой мобильный. Ты уж ответь.