Проходя мимо длинной улицы, состоящей из множества коттеджей, я все больше восхищалась местной архитектурой. Массивные дома выделялись огромными панорамными окнами, прямоугольной выпуклой формой, изредка держащейся на тоненьких, но увесистых колоннах. Очень редко здесь можно было встретить что-то наподобие палисадника.
Не помню, сколько мне пришлось пройти пешком до определенного коттеджа, но я точно могу сказать, что в глазах у меня уже начало двоиться. К счастью, еще пара минут моих скитаний, и я успешно наткнулась на номер 2106.
Слегка приподняв голову, я заметила в окошке на втором этаже свет. С облегчением выдохнув, я ближе подошла к входной двери. Сердце разогналось до ста двадцати ударов в минуту. Казалось, что холод пробирал меня изнутри. Ветер проскальзывал через мое бежевое пальто, так что мне пришлось сильнее укутаться в шарф, чтобы окончательно не промерзнуть насквозь. Я ждала этого момента так долго, и сейчас, находясь в паре метров от двери Стефи, боялась дотронуться до ручки.
Морозная погода наводила стужу в душе. Снежинки медленно оседали на выглядывающие из-под шапки волосы. Дрожащей рукой я постучала несколько раз и в ожидании ответа отошла чуть назад.
– Милая, открой дверь!
– Бегу! – ответил знакомый голос, который я едва смогла разобрать.
Я скрестила руки на груди, пряча обледеневшие ладони в подмышки. Струя воздуха вышла из губ, и рядом со мной тут же образовался пар. Ноги уже слегка дрожали. Нужно было одеться теплее.
Шаги стали слышнее. Они были совсем рядом. Чья-то тень мелькнула через небольшую щель снизу. Дверь открылась.
Силуэт девушки изучающе замер. Дыхание в легких перекрылось. Последней одышки хватило на смех. Громкий и слишком отчаянный.
– Эмили? – встревоженный всхлип подруги лишь на миг вывел меня из состояния аффекта.
Тело не слушалось. Оно хотело отключиться и навсегда замереть. Слова потерялись, а разум и вовсе отказывался принимать действительность, расстилающуюся перед глазами. Я дала себе пощечину, надеясь, что это приведет меня в чувство, но от удара мне только сильнее хотелось разрыдаться.
– Что ты здесь делаешь? – наконец произнесла я, разрываясь внутри от боли, которая душила меня все эти годы.
Передо мной стояла Мия. В паре метров от меня. Бордовая пижама с единорогами слегка развивалась на ней от потока прохладного ветра на улице. Она ничуть не изменилась с нашей последней встречи. С момента разлуки. Пшеничное каре, собранное в хвост, едва доходило до плеч.
Я смотрела на нее, словно все происходящее было сном, и мне нужно было проснуться. Ее взгляд обжигал меня изнутри, я умирала от этого пламени. Ненависть вместе с обидой снова всплывали наружу, когда я думала, что навсегда похоронила их в своей памяти.
– Почему ты молчишь? – не унималась я.
Я ждала этого разговора, когда она снова придет ко мне домой, прочитает вместе со мной нашу любимую книгу, и мы наконец решим все проблемы, которые нас тревожили в школе, но никак не ожидала того, что он должен был произойти сейчас и при таких обстоятельствах.
Мия смотрела на меня пустыми глазами и плакала. Ее всхлипы били по вискам. Боль растекалась по венам с бешеной скоростью.
Мы снова стояли друг напротив друга, как в день ее отъезда. Только сейчас нас разделяла невидимая прочная стена.
В наших взглядах было столько недопонимания, что сложно было выдавить из себя и несколько слов.
– Зачем ты приехала? – все же произнесла Мия с надрывом.