Осколки грёз

Из ее маленькой сумочки на стол полетели блокнот и ручка. Я наблюдал за ней, не в силах пошевелиться. Слегка прикусывая губы и поглядывая в окно, она начала выводить буквы на листке бумаги. Ее лицо прикрывали волнистые темные пряди. Она немного высовывала язык, когда была сильно сосредоточена. К Эмили пришло вдохновение. Я знал, о чем говорил.

Начертив последнюю точку, Эмили развернулась ко мне.

– Прочти. Я думаю, что это тебе поможет.

Не задавая лишних вопросов, я взял из ее рук блокнот и про себя стал повторять каждую строчку.

Это была любовь или ее синонимы?

Это была любовь или ее синонимы?Что чувства в голове затмил туман.Сейчас я вижу, что мы были посторонними,В своих вселенных, где самообман.Придуманные мысли и надеждыС реальностью навряд ли совпадают.Я не такая, как была когда-то прежде,Несуществующие образы людей всегда теряют.Я знаю, мы не выбираем, как влюбляться,Но если доверяем сердцу, не словам.Быть может, нам в себе бы разобраться,И неподвластными стать всем своим мирам.И это не любовь, и не ее синоним.А просто разум, что разбил мечты.Ведь не бывает «идеальных», но мы тонемВ тех людях, что насквозь были пусты.

– Подожди, но как это мне… – Я не успел договорить, как, вчитавшись в слова по несколько раз, стал понимать смысл стихотворения.

Не медля ни секунды, я схватил карандаш и принялся вырисовывать черты. Все краски я сложил во внутренний отсек чемодана, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть.

Линии повторяли очертания девушки, которая проникла в мое сознание, подобно озарению. Ее обнаженность показывала доверие и искренность. Таких людей можно было сравнить с книгой, где можно разглядеть не только душу, но и услышать переживания сердца. Образ становился явью, когда я смотрел на Эмили.

Главной деталью картины стал парень, чья тень расплывалась на заднем фоне. Он был призраком. Мыслью. Мечтой. Тем, кого никогда не существовало. Его изображение смазывалось, становясь менее заметным всем. Кроме нее. Последним штрихом стали небольшие капли слез на лице главной героини произведения. Так, я хотел показать ее наивную веру в идеальность отношений, иллюзию, которая может погубить.

– Уважаемые пассажиры! Мы рады приветствовать вас на борту нашей авиакомпании. Сейчас для вас будет проведен небольшой инструктаж. Прошу обратить на него особое внимание.

Слова стюардессы пролетали мимо моих ушей и мыслей, которые так и норовили вылиться на листок бумаги. Как только карандаш соединил оставшиеся линии, я стер пот со лба.

– Я взгляну? – спросила Эмили, заметив, как я обмяк на месте после того, как смог выговориться, пускай даже таким образом.

Я посмотрел мимо Эмили в иллюминатор. Вокруг рябили облака, было видно крыло самого самолета. Я потерял счет времени и даже не заметил, как мы взлетели. Прежнего страха уже не было.

– Художественная терапия, – произнесла Эмили с улыбкой на лице. – Похоже, все встает на свои места. Каждый раз, когда ты хотел выговориться – ты шел рисовать, но не мог понять, что тебе действительно нужно изобразить, поэтому просто пачкал лист черными пятнами, думая, что от этого станет легче. Не спрашивай, как я пришла к такому выводу. Я веду себя точно так же, и в этом мы похожи.

– Пожалуй, ты права. Боюсь, что это выражение войдет в мою привычку. – Я усмехнулся. – Но как ты смогла написать стихотворение, просто уловив мои мысли?

– Так же, как и ты написал свою картину, просто прочитав несколько моих строчек.

– Это так странно, что с каждым разом я все больше начинаю верить, что мы – вдохновение друг друга и ничто не должно разлучить нас.

Эмили легла на мое плечо. Почти всю дорогу мы проспали вместе. Помню, что одна из бортпроводниц подошла спросить, что мы предпочитаем взять на обед. Я жестом показал, что моя девушка спит, после чего женщина понимающе кивнула и продолжила говорить чуть тише.

Последний час поездки я размышлял о своей жизни. Внутри меня сердце все еще боялось принять слегка извилистую белую полосу, внезапно возникшую на моем пути благодаря Лилу, но я хотел верить, что эти перемены станут для меня переломными.

Глава 29. Эмили