Дежурный после полуночи

– Я не вам, простите.

– Да уж понял, – хмыкнул Александр, встав рядом и достав из кармана пачку сигарет. – Мысли не дают покоя?

– Честно? Уже не уверен.

– Ну, если после всего пережитого мы бы остались эталоном психического здоровья – это вызвало бы у меня куда большую тревогу, – старичок чиркнул зажигалкой.

Мужчины с минуту постояли бок о бок в тишине, после чего Николаю протянули скуренную наполовину сигарету. Взяв оную, врач тяжело вдохнул и повернулся к молчаливому гостю:

– Профессор, что вы преподавали?

– По молодости математический анализ. Потом занялся физикой – защитил степень по теоретической, да так в ней и остался. Хотя… Признаюсь честно, меня всегда больше привлекала инженерия, нежели, откровенно говоря, по сути бездоказательные размышления о вселенском устройстве. Правда, дальше собственных проектов моё увлечение никуда так и не ушло.

– Ну, как минимум один ваш проект уже спас нам жизни.

– И это куда больше, чем я смог добиться на научном поприще за сорок лет, – издав короткий смешок, профессор хрипло откашлялся и вытер выступившие на глазах слёзы. – Получается, хоть на что-то, да сгодился!

– Мне временами нравилась физика, но явно не так, чтобы посвятить ей жизнь. Да и вообще нырять с головой во что-то одно никогда не любил.

– Если хотели оставить себе свободу для манёвров – медицина тоже не лучший выбор.

– Туше, – со слабой болью в груди рассмеялся Николай. – Это было решение семнадцатилетнего. Когда пришёл момент выбирать, где учиться, – пошёл в мед, ибо единственное, что действительно любил в школе, была биология.

– Моя супруга была биологом, – взгляд Александра на мгновение погрузился в какую-то неведомую даль, а морщинистые губы украсила широкая улыбка. – Антропологом, если точнее.

Николай уже было открыл рот, но смолк, с силой сжав челюсть. Профессор легонько хлопнул собеседника по плечу:

– Не бойтесь спросить, это давно зажившая рана. В сентябре пять лет будет. Желудок. Онкология.

– Всегда рак… – словно заранее зная причину, угрюмо цокнул Николай.

– Бич человечества. А в ближайшие поколения его будет особенно много. Если хоть кто-то выживет.

– К слову о поколениях, – на секунду призадумался доктор. – Знаете, профессор, у нас в грузовике много детей, и им явно не помешал бы кто-то из старших со стороны. Некоторые уже чуть ли не на стену лезут от вечного общения только с родителями. Вы могли бы поучить их, может, немного отвлечь заодно?

– Я школьникам никогда не преподавал, – покачал головой старичок. – Предпочитаю более сознательную аудиторию.

– Сомневаюсь, что они до сих пор похожи на привычных нам детей.