Дежурный после полуночи

Парень, нехотя скосившись на пластиковую тару, без вопросов осушил оную и облегчённо рухнул на свою половину лежанки. Несмотря на полуденное солнце, сквозь облака пробивались лишь крохи света, и в транспорте осел полумрак. Воздух стал ещё холоднее – иногда даже приходилось полностью закрывать кузов тентом и прятаться от промораживающего ветра в кромешной темноте. Николай устроил голову на сумке-подушке и прикрыл глаза. В ногах слегка зашевелилась свернувшаяся калачиком сопящая Элли.

– Коля, – заботливый женский голос и лёгкое прикосновение к плечу заставили вновь поднять веки. Над койкой склонилась Люба, с волнением вглядываясь в лицо мужчины. – Прости, что бужу, надо мешок поменять – давай руку. И тебе тоже, Петя! – обратилась девушка к лежащему рядом сержанту.

– Сколько ещё? – болезненно протянул, похоже, уже успевший задремать парень.

– Это последние на сегодня.

Николай предоставил доступ к катетеру и благодарно кивнул. На стойку повесили новые растворы, и несчастная замена настоящих лекарств устремилась по трубкам. Сержант злобно покосился на торчащее в вене пластиковое приспособление и заскреб ногтями кожу вокруг:

– Вот зараза!

– Не трогай – ещё сильнее начнёт.

– Ненавижу иголки. За пять лет службы даже ни разу на простуду не жаловался, лишь бы не кололи ничего.

– Как ты в армии оказался-то? – Николай оглядел несуразного соседа.

– А? – озадаченно отозвался Петя. – Как и все, после школы.

– Но ты остался. Зачем?

– А что мне прикажешь делать? – ещё сильнее вздёрнул брови солдат. – Завалиться к родителям и заявить, что двадцатилетний лоб с ними будет жить? Тут хоть в люди выбиться шанс был. Да и начальство по-человечески относилось.

– Ты знаешь, как его звали? – уже тише протянул врач.

– Кого? – непонимающе скривился сержант.

– Лейтенанта, – на мгновение призадумался Николай. – Как его звали? Мы же столько прошли бок о бок, с самых первых дней. Пусть и по отдельности, но в то же время вместе, а я даже не спросил его имени.

– Э… Нет. Его к нам уже после всего произошедшего приставили. Он, конечно, представлялся, но у меня туговато с памятью бывает… – слова соседа оборвались еле сдержанным рвотным позывом. Несмотря на холод, болезненное лицо Пети покрылось испариной, а почти пустой желудок заурчал на весь транспорт. – Док, когда нам уже станет лучше?

– Лучше побереги силы, – на мгновение опечаленно скользнув взглядом по лицу сержанта, через силу улыбнулся врач.

Погладив ткнувшуюся в бедро Элли и собравшись с силами, Николай поднялся с койки и сел на обычную металлическую скамью. Ещё с минуту в голове вращалась карусель, а глубокие вдохи отдавали острыми выстрелами где-то в груди. Тихие переговоры в глубине кузова прервались внезапным ударом по струнам: музыкант ни с того ни с сего начал напевать классический рассказ про одного полковника, приехавшего на фронт со своей женой.

– Ну хорош, договаривались же! – раздался недовольный выкрик из угла справа.

– Да ей богу, мужики! У нас тут весело, как в морге, – опечаленно развёл руками Василий, оглядывая возмущённые лица.