Подводная библиотека

— Фуко-сан в то время исполнилось двадцать пять, и она уже вынашивала ребенка, Ханэхито… ныне — профессора. Но Тацуо умер, так и не успев посмотреть в лицо сыну.

— …

Десять лет назад Фуко-сан с помощью профессора открыла этот музей, чтобы познакомить людей с трудами покойного… Наверное, хотела, чтобы о них не забывали и после его смерти. Чтобы здесь побывало как можно больше людей. Для Фуко-сан эти витрины и есть ее муж.

Ее вполне можно было понять. И Сю, вероятно, согласился представлять на аукционе интересы семьи Вакаумэ, поскольку проникся чувствами Фуко. И все же Мимори, помедлив, произнес:

— В этот раз желающих участвовать в «торгах» немало. Что неудивительно, ведь на кону такая редкость: рукопись самого Леонардо. Кроме того… ну, ты же знаешь? Он тоже приедет!

Сю в ответ на предостережение Мимори пожал плечами.

Когда Мимори упомянул его, он имел в виду британского антиквара Айзека Стелли, нынеш­него владельца букинистического магазина «Сапиенция», история которого насчитывала уже два столетия. Сам Стелли в свои восемьдесят по-прежнему оставался одним из гигантов мира редкой книги: заключал сделки, выдавал экспертные заключения, даже брался представлять интересы заказчиков на аукционах. А еще входил в состав правления МАТАК, но поговаривали, что с нынешним председателем Ассоциации Робом Бейли они были на ножах. Возможно, поэтому в Сю, которого глава привечал как родного сына, Стелли тоже видел врага.

На предстоящем аукционе, где должны были выставить восемьдесят четвертый лот, Айзек выступал в качестве агента. Он представлял интересы одного из богатеев Абу-Даби, известного завсегдатая мировых книжных аукционов.

— Возможно, это прозвучит грубо, но… ты думаешь, Вакаумэ-сан способен участвовать в «торгах»?

Победу на аукционе Библиотеки обеспечивал отнюдь не статус, и все же положения богатейшего коллекционера мира и владельца маленького музея слишком различны. Кроме того, возникал вопрос, подойдет ли музей для хранения выставленной на продажу рукописи Леонардо.

Книги должны быть переданы в достойные руки. Таков главный принцип организаторов аукциона Подводной библиотеки. Важно, в частности, понимать, обеспечат ли новые владельцы подходящие условия для хранения книги, будут ли следить за ее состоянием и в конечном счете сумеют ли сохранить ее ценность в веках. Для этого требуются, с одной стороны, стабильность, с другой — гибкость и перспективы развития. Но можно ли тогда назвать «достойным» это место, где время, кажется, остановилось раз и навсегда? Собранные в нем сокровища, позабытые всеми, кроме членов семьи Вакаумэ, поблекли.

Поглядев на замершего в нерешительности Мимори, Сю расплылся в улыбке:

— Что скажешь? Как заманить сюда побольше посетителей?

— Что?.. Ну, если подумать… место тут неплохое, подборка ранних исследований и источников тоже, насколько я могу судить, довольно интересная. Нужно просто все это правильно подать. Даже лестница может сослужить пользу. Она поначалу немного смущает, но зато разжигает любопытство: что же там, наверху?

— Интересная мысль.

— Стоит поработать над образом, сделать музей ярче, доступнее… Можно, например, публиковать новости в социальных сетях или давать объявления там, где их могут увидеть потенциальные посетители.

— Я знал: ты не подведешь! В­се-таки хорошо, что ты согласился заглянуть сюда.

— Но главное — сама экспозиция, верно? Лучше разнообразить способы представления материала, придумать что-нибудь поинтереснее.

— Твоя правда, — протянул Сю и, обойдя одну из витрин, подошел к ней сзади. Открыл скрипучую раздвижную дверцу и вынул из витрины записную книжку, которая выглядела самой потертой из всех.

— Эй! — у Мимори округлились глаза. — Подожди! Без спроса?