Подводная библиотека

 

Гениальный ученый-энциклопедист Леонардо да Винчи за свою жизнь создал огромное количество рукописей. Считается, что до наших дней сохранилось более пяти тысяч листов, и это, по мнению специалистов, лишь четвертая часть изначального объема его рукописного наследия.

Как известно, записи да Винчи касаются не только вопросов живописи и иных искусств: он писал о предметах своих исследований и интересов из области инженерной механики, архитектуры, астрономии, географии, анатомии, теории драмы, а также уделял внимание разным, даже незначительным, событиям повседневности. Это был воистину великий художник, ученый и изобретатель.

За прошедшие века рукописи да Винчи не раз меняли хозяев, терялись, похищались и в итоге разошлись по всему миру. Поэтому их рассеянные фрагменты изредка обнаруживаются тут и там даже в наше время, и за обладание каждым из них между коллекционерами, знатоками и исследователями разворачивается ожесточенная борьба.

Рукопись, выставленная на аукцион Подводной библиотеки, была найдена совершенно случайно. В каком-то глухом уголке Франции, в подвальной кладовой обветшалого дома, от которого хозяева, люди весьма родовитые, решили избавиться. Открытие сделал парижский антиквар, занимавшийся по поручению хозяев усадьбы оценкой собранных в доме вещей. О­н-то и обратил внимание на пожелтевшие несшитые листы, вложенные в разные старые книги либо зажатые между их переплетами. Среди них оказалось несколько рисунков, в том числе и набросок, напоминающий этюд к картине «Тайная вечеря».

Местонахождение некоторых рукописей Леонардо до сих пор неизвестно: какие-то бумаги были вывезены во Францию Наполеоном, часть их впоследствии выкрал из библиотеки один печально известный математик13. Мысль о том, что листы, возможно, подлинные, страшно взволновала антиквара. Он уже заключал сделки с Подводной библио­текой и теперь, пользуясь имеющимися связями, вновь обратился к ее сотрудникам, предложив провести заодно и экспертизу рукописи. Продавцом выступил глава семейства, в доме которого листы были найдены.

В последнее время экспертизу в Подводной библиотеке проводили Мимори и его бабушка Аянэ. Есть немало книг, о которых все можно понять с перво­го же взгляда: подлинники это или подделки и какова их ценность. Но в случае таких старинных источников, как рукопись Леонардо или «Предсказания» Нострадамуса, требуется тщательная проверка их содержания, и потому на экспертизу уходит от нескольких недель до нескольких месяцев. Сначала сотрудники библиотечного химико-аналитического центра определяют время создания рукописи, затем Мимори и Аянэ консультируются с мировыми экспертами в различных областях науки и искусства.

Результаты экспертизы подтвердили авторство Леонардо. Вот только вывод этот касался лишь одного из найденных листов. Прочие содержали ученические записи. Особенности почерка позволили предположить, что принадлежали они перу Арольдо да Орено, который находился при Леонардо, перешагнувшем рубеж тридцатилетия, в период его пребывания в Милане. Гипотеза родилась довольно быстро, поскольку в сравнении с записями всех прочих учеников Леонардо эти отличались особенно незрелым, по-детски неловким стилем письма. Арольдо, в ту пору еще подросток, не входил в число наиболее выдающихся последователей гения. Однако Леонардо был пленен как невинностью его речей и поступков, так и красотой, которую все почитали «ангельской».

Не успел Сю вкатить кресло по пандусу наверх, как решетчатая дверь распахнулась. И из дома высунулся непрезентабельный мужчина лет сорока — сорока пяти, выражением и детскими чертами лица похожий на Ханэхито. Позади него показалась молодая женщина. При виде Фуко и Сю мужчина удивленно открыл рот:

— Оп-па!

— Не смейте без спроса заходить в дом! — тут же пронзительно завизжала Фуко.

Мужчина торопливо выскочил на улицу, но женщина, услышав крик, застыла в дверях. Изящная укладка каштановых волос, легкий макияж, поблескивающие на туфельках-мюлях стразы — все это плохо вписывалось в атмосферу традиционного японского дома. Ее реакция, похоже, разозлила Фуко еще сильнее.

— Вламываться в дом, когда хозяев нет… Решили, раз я одной ногой в могиле, так можно вести себя будто ворье?

Женщина дернулась и покинула прихожую. Обвинение и правда прозвучало хлестко. Мимори замер в изумлении, а Ханэхито поспешил вмешаться:

— Кэнъити, сообщай, пожалуйста, заранее, когда собираешься приехать. Ты же знаешь, бабушка не любит, если в ее отсутствие кто-то без спросу заходит в дом.

— Серьезно? Я же тут родился и вырос! Почему я должен каждый раз просить разрешения, чтобы вой­ти? Ладно, оставим. Лучше подумай над тем, о чем мы с тобой в прошлый раз говорили. Это важно, отец.

Услышав просьбу сына, Ханэхито нахмурился:

— Я ведь уже сказал тебе, что отказываюсь.

— Да там опять все поменялось! Теперь условия еще выгоднее. Понимаешь? Ты просто по­слушай!

Обернувшись к мрачнеющему Ханэхито, Сю предложил: