— Профессор, наш с вами разговор вполне можно перенести на другой день.
— Но как же, Сю-кун…
— Я в ближайшее время уезжать никуда не собираюсь. Так что свяжитесь со мной, пожалуйста.
С этими словами Сю отошел от кресла-коляски. Его место занял Кэнъити: энергично толкая кресло перед собой, он вернулся обратно в дом.
— Не трогай кресло! — завопила Фуко, но остальное прозвучало уже неразборчиво.
Ханэхито тяжело вздохнул:
— Мне очень жаль, что так получилось. Давайте тогда отложим до лучших времен, — затем обратился к спутнице Кэнъити, которая явно не знала, куда себя деть: — Зайдете?
Та пожала плечами:
— Воздержусь. В моем присутствии даже мирная беседа миром не кончится.
Ханэхито кивнул и зашел в дом. Снаружи остались Сю, Мимори и дамочка в мюлях. Весьма неожиданный поворот событий. Мимори, до сих пор не совсем понимая, что происходит, замер в растерянности.
— Вот ведь карга! Чтоб ей сегодня же окочуриться! — прошипела женщина, едва закрылась решетчатая дверь. И тут же, безо всякого перехода, сообщила Сю: — В курсе, что старухе уже сотня лет?
«Сто лет?» — удивился про себя Мимори. А Сю спокойно подтвердил:
— В курсе, спасибо.
— В лицо людей ворами называет, а сама-то? Сто лет небо коптит, сколько денег уже из пенсионного фонда высосала! Самая настоящая воровка и есть!
От этих едких замечаний Мимори сделалось не по себе. Фуко и правда выразилась резко, но эта особа ей не уступала.
Зато Сю сохранял полную невозмутимость. Его благодушие, видимо, настроило женщину на дружеский лад, и она доверительно продолжила:
— Но вот папаша у Кэна не дурак, верно? Говорят, почетный профессор какого-то там университета. Чем же он занимается-то…
— Восточной литературой Новейшего времени.
— Да-да! Чем-то таким. Эх, если бы Кэну хоть процентик папашиного ума достался, было бы вообще замечательно.
Оставалось только гадать, какие отношения связывали их с Кэнъити, но, очевидно, не самые безоблачные. Не обращая внимания на вытянувшуюся физиономию Мимори, женщина снисходительно улыбнулась: