– Они ведь еще дети! – кричу я на него английскими словами. – Девочки, едва дожившие до первой крови, еще не взрослые, слишком маленькие для твоего…
Глаза Дарфи расширяются. Он понимает смысл моих обвинений.
– Ты испортил их, осквернил, погубил! И дети их тоже умирают. Твои! Они все твои дети!
Из ниоткуда налетает ураган, переворачивает повозку. Лошади встают на дыбы, одна из лип с треском ломается и падает прямо перед нами. Помню, как кричал Дарфи… Или это была я? Вот распахнутый рот ирландца, а потом… его там больше нет. Помню, как мои ноги отрываются от дороги, руки поднимаются над головой, я лечу сквозь стену воды, я парю в воздухе, превращаясь в небывалую птицу.
Потом что-то ударило меня по голове.
Джеймс как-то рассказывал историю об Иисусе Христе. Иисус бродил по пустыне, где нет ни еды, ни воды, ни живой души. Ему некуда было голову приклонить. Он видел несуществующее, слышал голоса, доносящиеся из воздуха. Бог-обманщик вовлек его в злую игру, насмехался над ним, а затем бросил умирать. Моя пустыня полна зелени, воды и пения птиц. Но со мной тоже играет обманщик, и мне слышатся голос Дарфи, затем – Джеймса, потом Джери. Потом я будто слышу рычание пантеры или детский плач. Хор младенцев. Я знаю, кто они. Это крохотные призраки, все малыши, зачатые этим злодеем Дарфи в Мэри, Тее, Джейн, ангольской женщине и в ком еще? Во мне. Моя девочка была не от Дарфи, но от такого же негодяя, как он.
Наверное, пока я блуждаю среди теней, солнце всходит и заходит не раз. Наверное, я сплю. Я слышала рычание пантеры и рев больших ящериц, обитающих у кромки воды. Я плачу всякий раз, заслышав хор детских голосов. И все бреду и бреду, пока не дохожу до знакомого тихого местечка, сажусь на край причала и гляжу на бухту, устье Быстрого ручья и островок, закрывающий от моих глаз темные воды. Я не ела уже два или три дня. Думаю, стала вполне легкой, чтобы перелететь.
– У тебя что, нет пропуска?
Я боюсь обернуться, боюсь, что этот голос, который кажется мне голосом Джеймса, на самом деле принадлежит богу-обманщику, который снова пришел меня подразнить. Но потом чувствую на плече руку, теплую и нежную, и понимаю, что она настоящая и это Джеймс.
– Нет, сэр, мастер Джеймс, – отвечаю я. – Нету.
Он несет меня к повозке, говоря, что я не в состоянии идти, и везет в «Белые клены». Там Айрис, и Элинор тоже. Я помню… они улыбаются. Теплая вода омывает мое тело, лицо, а потом я, наверное, засыпаю. Меня заставляют есть… хлеб? Пить чай? Руки исцарапаны и болят, вряд ли потому, что я хваталась ими за все подряд, скорее оттого, что била Дарфи по щекам; думаю так, но помалкиваю. Ступни стерты в кровь, больно стоять. Нужен день, а то и больше, чтобы прийти в себя, вспомнить, где я и что было. Сижу на краю своей кроватки с миской куриного бульона в одной руке и половником в другой. Джеймс омывает мне ноги, совсем как Иисус в одной из историй Иеремии.
– К-как вы все… пережили эту бурю? Там, на дальней ферме, никому не нужна моя помощь?
Джеймс оставляет в покое мои ступни и глядит так, будто у меня две головы.
– У нас все в порядке, Мариам! Это мы о тебе беспокоимся! Ты же потерялась в бурю. Почти на три дня. Думали, совсем сгинула. Дарфи, как бесноватый, ввалился в дом, что-то бормоча, а затем упал. К тому времени дождь мало-помалу прекратился, мы все прибежали: мастер Роберт, мастер Томас кричит запрягать лошадей, я, Хьюз и Юпитер рыщем повсюду. Тебя нигде и в помине нет. Тут обнаруживается, что повозка вся переломалась, теперь годится только на растопку. Лошади умчались на ферму, но одна так сильно поранилась, что Иеремия боится, ее придется пристрелить. И ты пропала. Мистрис Роберт плачет, потому что Айрис не может заварить чай так, как ей нравится. Мистрис Пейшенс вся побагровела и вопит на Дарфи, что твоя фурия, дескать лучше бы ему тебя отыскать. А ежели он этого не сделает, так мастер Томас спровадит его обратно в Ольстер, откуда он родом. Дарфи обзывает тебя ведьмой. А мистрис Пейшенс, даром что недавно родила, вскакивает с постели и так принимается молотить его кулаками, что пришлось мастеру Томасу вмешаться.
Я похолодела.
– А Дарфи…
– Уехал.
Джеймс прервал свой рассказ и протянул мне чашку. Я смотрю на него. Поверить не могу во все это.
– Пей, Мариам.
– Но ты меня нашел, – говорю я, чуть не захлебнувшись прохладной водой.
ebooksa