Федора как будто ошпарили кипятком. Он вздрогнул.
– Откуда тебе известно?
Саня не стал говорить о своем походе к Зурабу, отец явно бы не одобрил такой маневр.
Понемногу Саня учился врать в глаза:
– Афганцы спрашивали. Они его ищут.
– Санька! Какие, на хрен, афганцы? Вообще тебе не надо лезть… и больше не ходи к этим афганцам! Понял? И дверь открой, а то душно.
Саня распахнул дверь.
Оставшись один, Федор с подозрением пробормотал:
– Комиссар Каттани…
Ночью, когда Федор уже собирался на боковую и заправлял одеяло в свежевыстиранный пододеяльник, Надежда наведалась в комнату.
Федор упорно продолжал игнорировать жену, но она приблизилась вплотную.
– Федь, я должна тебе кое в чем признаться.
– В чем? – спокойно отозвался муж.
– Меня могут посадить.
– Посадить? Куда? – растерялся Федор. Такое словцо по отношению к семье до сих пор никогда не звучало.
– В тюрьму. В тюрьму, Федь. Я вляпалась в одну аферу. С ценными бумагами. Короче, если что – на тебя лягут квартира и дети. Вот.
– Пожалуйста, не говори так! – Федор забеспокоился и даже собрался обнять жену, но опомнился.
Надежда говорила тихо, чтобы дети не услышали ничего лишнего.
– Ты, пожалуйста, думай, как вы жить без меня будете. Потому что ситуация серьезная, Федь. Готовься. – По дороге в спальню Надежда остановилась. – И пойдем спать нормально. Чего ты здесь будешь корячиться?
Всю ночь Саню одолевали противоречивые мысли. Он лежал в кровати с открытыми глазами и вертел в пальцах именной патрон Алика.