Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства

22
18
20
22
24
26
28
30

Надежда подошла к мужу и сдвинула наушник. Как и ожидалось, они даже не были подключены и висели просто для вида.

– Федь, я пойду… Ой, извини. Я щас пойду, сниму деньги с отцовской сберкнижки. Хорошо?

Федор встрепенулся.

– Надь. Ты не переживай. Я вот роман допишу. И мне заплатят.

Надежда достала из серванта сберегательную книжку Сан Саныча.

– Федь, слушай, мне просто кажется, что можно совместить приятное с полезным, понимаешь? Например, вот сторожем устроиться. Там же и времени вагон, и пиши сколько влезет.

– Надя, я писатель! – твердо отрезал Федор, надевая наушники.

Надежда раздраженно вздохнула. Ничего больше она сделать не успела – в дверь позвонили.

На пороге стояла Татьяна и держала в руках майку, словно та была каким-то артефактом.

– О… «осиная талия», – фыркнула Надежда и демонстративно встала в дверях так, чтобы соперница не заглядывала в квартиру.

– Здрасьте. – Татьяна протянула ей «сокровище». – Федор Иваныч майку забыл.

Надежда напряглась:

– А че, где забыл?

– У нее дома, – растерянно отозвался Федор, появившись в коридоре. Раньше он бы не вышел к гостям, не переодевшись во что-то приличное, но сейчас и не заметил, как предстал перед бывшей коллегой в белой майке и спортивных штанах.

– Здравствуйте. – Татьяну почти перестала смущать нелепость возникшей ситуации.

Пока Надежда сверлила Федора взглядом, Татьяна тихонько просочилась в прихожую.

– Ты меня выгнала, – обиженно разъяснил Федор. – Мне некуда было идти. Я… переночевал у нее. Как гость.

– А… теперь поняла. Как спалось-то? – Надежда зыркнула на Татьяну. – О ребра не поцарапался?

– Надя, между нами ничего не было!

– Федор Иванович очень благородный человек, – подтвердила несостоявшаяся разлучница.