Король должен умереть

Бедуир гадал, зачем они потребовались лидеру Восстания. Чутье подсказывало ему, что генералом движет отнюдь не человеколюбие и благодарность. Не желание пожать руку живым героям Тиндагола перед камерами отдела пропаганды Гнезда. Бран Фендигайд был политиком, стратегом и прагматиком. Избавившийся от многих былых иллюзий Бедуир понимал: люди для него прежде всего инструмент и оружие.

«Оружие из меня теперь так себе», — он покосился на обрубок своей руки, перевел взгляд на Арктурианина. На доли секунды его сознание наполнилось тревожными видениями, грезами Дороги Мертвых, которые люди часто видят в момент Перехода.

Переборки грузового отсека задрожали, расплылись, исчезли. С ними исчез дремавший Гавейн. Они с Артом оказались вдвоем в черной, наполненной холодным звездным светом пустоте.

— Мой друг, капитан Эктор, говорил: «Мы должны прощать наших врагов, но не раньше, чем их повесят», — произнес Арктурианин, не шевеля губами.

Годы спустя Бедуир будет часто вспоминать его голос и кривую, страшную усмешку. Он будет гадать: было это на самом деле или его морочила Аннун, предупреждая о будущем.

Он так никогда и не узнает правду.

Эпилог

Ларк отключил тиару и помог королю ее снять. Его Величество поморгал, привыкая к освещению на мостике, потом его взгляд сфокусировался на скрипторе.

— Сколько прошло времени? — хрипло спросил он.

Скриптор сверился с таймером, который был выведен в рабочую зону его дополненного зрения.

— Чуть меньше двух стандартных часов, — сказал он. — Очень хороший темп и плотность потока для первого сеанса.

Король кивнул и сказал в сторону:

— Дворецкий, воды.

Через минуту из открывшейся в стене ниши выплыл кибер — золотой шар, окруженный светящимся кольцом электромагнитной подвески. На вытянутых суставчатых манипуляторах он нес поднос с двумя хрустальными бокалами.

Его Величество взял бокал, жестом предложил второй Ларку.

— Оказалось легче, чем я думал, — сказал король, в три жадных глотка опустошив бокал. — Ты свое дело знаешь, скриптор.

Ларк быстро отвел взгляд от его лица. В глазах короля до сих пор жили видения, сохраненные теперь во внешней памяти. Сгоревшие мертвецы на площади тиндагольского поселка. Песок Пустоши, заметающий лицо молодого каэр Мидаса. Люди в оранжевых робах на плацу гаргаунтского лагеря Хаут-Дезирт.

— Рад быть вам полезен, высочайший сэн, — тихо сказал Ларк.

Король слегка поморщился, как будто ему было неприятно придворное обращение. Он шевельнул губами, собираясь что-то сказать, но его прервала сирена. Она звучала иначе, чем боевая тревога, которую Ларк слышал, когда заговорщики попытались прорваться к реактору и главной орудийной башне «Пендрагона». Тише, не так пронзительно и отчаянно, но скриптор все равно почувствовал, как зачастил его пульс.

— Начинается подготовка к Переходу, — спокойно сказал король, когда сирена смолкла. — Тебе нужно вернуться в свою каюту. Тебя сопроводят.