– Я тебя хочу. – И Элинор чувствовала, насколько он ее хочет.
В его объятиях она растаяла и, откинув тревогу, позволила Уильяму увести ее наверх. Он приготовил ей прекрасный ужин. Их отношения наконец наладились, и она хотела ответить ему взаимностью. Ребенок скоро прибудет, сказала она себе. Все в порядке, они на финишной прямой. Пока они шли к спальне, она старалась успокоиться.
Лежа на прохладных простынях и чувствуя, как Уильям запускает пальцы ей в волосы, Элинор посмотрела ему в глаза. Ей хотелось испытать ту жажду, которая ее обычно охватывала, когда Уильям раздвигал ей бедра, но она не могла думать ни о чем, кроме их ребенка.
Глава 2
Забудь
Руби
Я то приходила в себя, то теряла сознание. Казалось, это продолжается часами. В голове у меня был туман, вся нижняя половина тела пульсировала. Каждый раз, когда я приходила в сознание, я чувствовала, что к моей руке подключена капельница. В комнате было трое белых, и никто из них не объяснял мне, что случилось.
– Щипцы, – потребовал мужской голос.
Я чувствовала, что между ногами у меня все время кто‐то копается, и невольно ерзала по жестким простыням, но не могла никуда отодвинуться. Ступни мои были в стременах, медсестры держали меня за ноги.
– Постойте, подождите, – выговорила я, но никто не отреагировал. Я тут явно никакого значения не имела.
– Тужься, – скомандовал мужской голос.
Я его не видела из-за ткани, накинутой мне на колени, и не понимала, чего от меня хотят.
– Ножницы, – ровным тоном сказал он.
Живот у меня свело спазмом, подобного которому я в жизни не испытывала. Но это ощущение вскоре перекрыла жгучая боль – кожа моя порвалась от ягодиц до основания вагины. Это был какой‐то ад. Я вскрикнула, почувствовав, как в меня засунули холодный металл и принялись тащить и дергать.
Я лежала, сжав кулаки, и кричала.
– Да помолчи ты, – прошипела медсестра справа от меня.
Некому было меня защитить. Ее слова ранили почти так же, как непонятная боль, пульсировавшая у меня внутри. Я осталась одна. Я ненавидела Шимми. Я ненавидела миссис Шапиро. Я ненавидела каждого белого, который когда бы то ни было ко мне прикасался.
– Есть! – крикнул мужской голос, а потом меня пронзила самая мучительная боль в моей жизни. Комната перед глазами у меня помутнела, и я почувствовала, как теряю сознание. Но тут крик младенца снова привел меня в чувство. Голова у меня тряслась, но я открыла глаза и посмотрела на то, как медсестра держит красного младенца обеими руками, а потом кутает его в зеленое одеяло. Ребенок настойчиво плакал, и я знала, что он зовет меня.
Я совершила переход. Я стала матерью.
– Мальчик или девочка? – прошептала я, но мне никто не ответил.