– Слушай, мне с тобой было очень хорошо все прошедшие месяцы, просто сказать не могу, как хорошо. Но людям твоего круга не нравится, что мы вместе.
– Людям моего круга?
Она кивнула.
– Состоятельным. Важным шишкам, как сказала бы моя мать. Я совсем не из такой семьи. – Элинор сжала кружку крепче. – Я выросла в «прострельном» доме. Ты хоть знаешь, что это?
Он покачал головой.
– Это значит, что когда ты открываешь входную дверь, то видишь весь дом насквозь до самой кухни. Одним выстрелом можно прострелить. Мой папа всю мою жизнь работал в «Ридж тул компани». Это самая крупная фабрика в округе. Когда он дослужился до оператора третьей категории, то сказал маме, чтоб уходила с работы в школьной столовой. Но долго мама без дела не сидела.
Пальцы Уильяма перестали двигаться.
– Мама решила, что я должна поступить в колледж. Печь она всегда любила, но тогда решила сделать из этого бизнес. Ночью она замешивала тесто и пекла, а днем развозила заказы. Вот так я и попала сюда, в Говард. У меня нет красивой фамилии, которая открывала бы передо мной двери. В эту дверь меня протолкнули мамины пироги и папина работа на заводе. И мои собственные занятия и старание.
– Я рад, что ты поделилась со мной частью себя настоящей. Это много для меня значит.
– Я тебе все это рассказала потому, что считаю, что Грета тебе лучше подходит.
Он фыркнул.
– Грета? С чего вдруг?
– В прошлом месяце, когда мы были у твоих родителей, она меня отвела поговорить и сказала оставить тебя в покое. Сказала, ты не моего уровня.
Он нахмурился.
– Наши с Гретой родители нас со второго класса пытаются свести.
– И?
– И ничего. Между нами нет искры. – Он отпустил ее левую ступню и взял правую. – Я ее воспринимаю скорее как кузину.
– Из тех, с которыми нежничаешь по-семейному?
– С чего ты вообще вдруг об этом заговорила?
Осторожность не позволила Элинор рассказать Уильяму, что в магазине она подслушала разговор его и Гретиной матерей.