Я редко виделась с Шимми воскресными вечерами, потому что тетя Мари обычно в это время была дома. Но вчера, как только мы вернулись из поездки в даунтаун, пришла Пышка и сказала тете, что у нее опять долги по квартплате бабушки Нини, ей не хватало пяти долларов. Я знала, что Мари потратила свою небольшую заначку на чулки, которые я у нее выпросила, но она все равно сказала Пышке, что все уладит.
Тетя весь день прикладывала лед к припухшему левому колену – оно ее частенько беспокоило, – и я видела, что под глазами у нее мешки, но ровно в пять она надела свой мешковатый бордовый костюм и отправилась работать в собственный выходной, чтобы заработать Нини на квартплату.
Я осталась в квартире одна, но сосредоточиться на задании по географии у меня не получалось. Я все никак не могла прийти в себя после столкновения с белой женщиной в даунтауне и обдумывала, что сказать Шимми. В итоге я сгрызла стирательную резинку на карандаше и только тогда набралась храбрости и позвонила ему. Делать это было очень тревожно, хотя мы с ним разработали свою систему: я должна была услышать один гудок и повесить трубку. Так я сейчас и сделала, и через пять минут Шимми мне перезвонил.
– Привет, – ответила я.
– Привет, – прошептал он. – Чем занимаешься?
– Географией.
– Тебе помочь? Я вообще‐то не только в тригонометрии разбираюсь. Я очень крут в географии. – Он негромко усмехнулся. – Я могу что‐нибудь придумать и вырваться.
– Да, заезжай за мной. Когда?
– В восемь? На обычном месте. – Он явно повеселел.
В восемь я быстро обогнула дом, не встречаясь ни с кем взглядами, и свернула в переулок, где с выключенными фарами припарковался Шимми. Отпихнув носком туфли пустую банку, я перешагнула через лужицу то ли пива, то ли чьей‐то мочи.
– Привет. – Я залезла на заднее сиденье, отодвинув розовое вязаное одеяльце и тряпичную куклу. – Что, твоя сестра опять в машине играла в дочки-матери?
– Она всегда что‐нибудь затевает, – сказал Шимми, тяжело дыша, и перегнулся пожать мне руку. Его нежное прикосновение чуть не заставило меня передумать насчет того, что я собиралась сделать.
– Можем поехать к детской площадке Смит и припарковаться там где‐нибудь. Машина у меня до десяти.
Я тонула в мягком кожаном сиденье, а подо мной урчал двигатель. Внезапно я почувствовала, что у меня полон рот слюны, и сглотнула.
– Я… я больше так не могу.
– Как именно не можешь? – нахмурился он.
– Так. С тобой. – Я отдернула руку. – Подставляться под опасность.
– Подожди. – Он жестом остановил меня. – В чем дело?
Я уставилась на собственные руки, сложенные на коленях, и рассказала про свое столкновение с белой женщиной в даунтауне, про то, как на меня все пялились в универмаге.
– Ты газеты‐то читаешь? Еще одного негритянского парня избили до полусмерти в итальянских кварталах Южной Филадельфии. Обвинили его в том, что он смотрел на белую женщину. А с нами они что сделали бы?