– Обещай, что мы летом встретимся пообедать.
Элинор обещала, и она твердо намерена была исполнить это обещание.
Каждый вечер она возвращалась в тихую, чистую и спокойную комнату, и в этой тишине у нее оставалось слишком много места для тяжелых мыслей, которые никуда не уходили. Наедине с собой она размышляла о том, не слишком ли быстро все происходит у них с Уильямом. Они встречались меньше года и уже собирались жениться, и как Элинор ни старалась, один вопрос зудел у нее глубоко внутри и никуда не уходил. Задать его прямо она не решалась, но ей отчаянно нужно было знать: женился бы на ней Уильям, если бы она не забеременела?
Он уверял, что женился бы, но вопрос никуда не уходил. Она видела его в своей тарелке с овсянкой, на плитках душевой, когда принимала душ, в книгах, которые читала, он вспыхивал у нее перед глазами, когда она закрывала их перед сном. Элинор потеряла способность чувствовать себя комфортно.
Роуз Прайд настояла на том, чтобы она бросила работу в «Уэр», потому что никому в ее кругу друзей не должно прийти в голову, что ее сын женится на простой продавщице, неважно, образованной или нет, но работу в библиотеке Элинор бросать отказалась. Миссис Портер повысила ее до ассистента-исследователя на полный рабочий день, так что перед свадьбой у нее оказалось больше работы и гораздо больше ответственности. Они как раз сортировали для коллекции материалы, относящиеся к Фредерику Дугласу, и Элинор всю смену бегала взад-вперед из хранилища на втором этаже в кабинет миссис Портер на третьем, таская книги, брошюры и письма, которые им только что пожертвовал богатый даритель из Балтимора. Когда ее смена закончилась, Элинор вышла из библиотеки и пошла по двору, чувствуя легкую боль в животе и пояснице. Она привыкла к тошноте и старалась по мере сил приспособиться к тому, что завтрак не держался у нее в животе, к потере аппетита и общей раздражительности.
Но это ощущение было какое‐то новое. С каждым шагом боль внизу живота становилась все сильнее. Возможно, она переработала. Завтра выходной, завтра она весь день будет отдыхать. Боль послужит оправданием, чтобы не ходить на очередной бранч к Прайдам, – она так и не чувствовала себя там членом семьи. Элинор надеялась, что ребенок поможет им сблизиться.
На прошлый бранч сходить пришлось – Роуз хотела как можно быстрее объявить о помолвке, чтобы не пошли сплетни. Грета и ее родители там тоже были, и когда Уильям Прайд-старший попросил всех поднять бокалы за жениха и невесту, Грета бросила на Элинор настолько холодный взгляд, что у нее мурашки побежали по коже.
Потом, когда Элинор вышла из уборной на первом этаже, Грета снова ее поджидала.
– Ну так что, Элинор? Мне надо знать – как ты умудрилась его захомутать? – поинтересовалась она, уперев руки в стройные бедра, блестя украшениями и раздувая ноздри.
Элинор нервно попятилась.
– Не представляю, о чем ты.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я. – Она оглядела Элинор и хмыкнула. – Ты, наверное, беременна.
Элинор заставила себя не отводить взгляд.
– Ревность тебе не идет, Грета.
– И ты никогда не станешь членом Альфа Бета Хи. Ты никогда никуда не впишешься, уж я об этом позабочусь. – Она подошла так близко, что Элинор чувствовала, как у нее изо рта пахнет шампанским. – Ты не одна из нас. Убирайся обратно в крысиную нору, из которой ты вылезла, – выпалила она. – Вместе со своими дешевыми туфлями.
На Элинор вдруг накатил гнев, настолько внезапный и сильный, что она только рассмеялась.
– Занимайся своей жизнью, Грета. Лови другую рыбку, в море ее полно, и АБХ можешь оставить себе, никто из вас мне не нужен, – сказала она и зашагала прочь.
Живот болел все сильнее, и в голове крутились воспоминания о ссоре с Гретой, так что Элинор почувствовала, что ей надо прилечь.
Сосед Уильяма переехал в Филадельфию, чтобы пройти ординатуру в больнице Мерси-Дуглас, и Уильям дал Элинор ключ от своей квартиры. Вечерело; Уильям пошел с отцом покупать костюм к свадьбе. Находясь среди вещей Уильяма, Элинор ощущала себя удобно и спокойно, даже когда его не было рядом. Она прошла пешком несколько кварталов до его квартиры в Ледройт-Парк, надеясь, что от свежего воздуха и солнца ей станет лучше. Открыв дверь, она сразу направилась к холодильнику.
Роуз Прайд дважды в неделю присылала Уильяму еду в контейнерах «Таппервэр» с одинаковыми крышками, и, как Элинор и ожидала, сейчас в холодильнике нашелся контейнер с куриным салатом, сдобренным паприкой. Она положила себе на тарелку несколько больших ложек, потом отломила кусок багета из хлебницы. В животе и по спине продолжала разливаться боль. Неужели она и правда сегодня переработала? Съев пару кусочков, Элинор поняла, что аппетит пропал. Она сняла юбку и блузку и легла в комбинации поперек кровати Уильяма. Подсунув под голову обе подушки, Элинор свернулась в клубок и задремала.