Перестала жить.
Игорь ее подушил еще с минуту. Так, на всякий случай. Слепому сложно убивать наверняка. Ведь жертва может обмануть, прикинуться мертвой, чтоб убийца ее отпустил. А сама вскочит, убежит. Обидно.
Но не знала Ольга, что сосед ослеп, не понимала, что этим можно воспользоваться. А может, в смертельной схватке она просто перестала соображать.
Сдалась.
Игорь вновь прижался к Ольгиным губам. Безвольные губы целовать куда приятнее. Не так часто Игорь целовался с женщинами, потому и не смог отказать себе в этом скромном удовольствии. К тому же его так просто теперь осуществить. Быстрее же, пока тело не остыло!
Игорь целовал мертвую Ольгу, страстно впивался в нее, облизывал ее посиневший рот, пытался дотянуться до языка, кусал ее губы. Вдыхал в Ольгу воздух, словно проверяя, оживет или нет. Устал и отвалился, упал рядом с телом женщины, выдохнул и проблевался.
Голову закружило. Зрение так и не вернулось.
Тошнота накатила с новой силой, и Игоря опять вырвало. Если бы он не лишился зрения, то видел бы, что блевал он на свою жертву.
А теперь будешь ее целовать?
Горло жгло от рвоты, блевать было нечем, словно внутренности из себя извергал.
Хуже, чем от червей.
Мужчина надеялся, что яд, каким бы он ни был, подействовал не полностью: все токсичное, вредное вытошнилось, организм очистился.
Но отчего же так плохо? Отчего в глазах темно? Почему так кружит?
Кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит, кружит.
Каждый новый вдох причиняет боль. Кислород почти не проникает в легкие Игоря, упирается, давит на стенки горла, перекрывая самому себе путь.
Мужчина закашлял, пытаясь исторгнуть застрявший в нем воздух, чтобы набрать новый, более покладистый. Но следующий глоток оказался еще тяжелее, еще плотнее. Игорь впускал его в себя мелкими порциями и понемногу задыхался – воздуха легким не хватало.
Это наказание за удушение. Воооот, вот тебе, получай, прочувствуй, каково это – лишиться воздуха.
Ну как?
Приятно?
Игорь пополз на четвереньках к выходу. Сердце грохало, колотило по груди, грозилось вырваться. Мужчина останавливался, прижимал к телу ладонь, пытаясь утихомирить непокорное. Но сердце било и по ладони. Дыхание сбилось окончательно, будто Игорь пробежал марафон, а не прополз два метра от мертвого Ольгиного тела до порога.