– Да-ай, – хрипел Игорь.
Он полз на Ольгу, а та не могла отодвинуться. Это нужно снова лечь на живот и ползти по-пластунски, но даже так Игорь окажется быстрее.
Женщина решила не сопротивляться и протянула соседу бутылку, надеясь на то, что тот не выпьет водку в одно лицо, оставит и ей хоть немного. Ольге бы всего пару глотков – достаточно, чтоб согреться.
Игорь выхватил бутылку из рук женщины, присосался к горлышку и начал жадно пить.
Один большой глоток. Громкий хлюп.
Второй большой глоток.
Третий глоток.
Четвертый.
Кадык Игоря, что поплавок, двигался вверх, потом вниз.
Пятый.
Шестой.
Ольга с ужасом поняла, что Игорь решил опустошить всю бутылку. Она протянула к нему руки в немой мольбе, но мужчина отвернулся. Ничего не вижу, ничего не знаю, ничего не понимаю. Отстань!
Седьмой глоток, восьмой, девятый, десятый.
Хлюп. Хлюп. Хлюп.
Словно нарочно, словно издевается.
Игорь оторвался от бутылки, громко и пахуче рыгнул, поставил недопитую водку за спину. Делиться с Ольгой он не собирался. Все, что осталось, – его. Тут вообще все его: его изба, его лес, его снег, его правила! Понятно?
По груди мужчины разливалось долгожданное тепло, от глотки до легких все прожгло, и то был приятный огонь – пусть жжет до конца, без остатка, несет искры по телу.
Закусить бы, да нечем. Игорь поднял руку и занюхнул локоть. Тут его резко закружило, все поплыло, появилась тошнота, накрыла головная боль. Игорь застонал, испугался собственного же голоса – грудного, хриплого, незнакомого. Звук невероятной боли и страха.
Конечно, он давно не пил. Конечно, организм отвык. Но отчего так неприятно, так больно?
Не знал Игорь, что задолго до его появления в охотничьей избе знакомый ему Валерик купил как-то бутылку водки в ближайшем поселке, том самом, в который наведывался за продуктами Игорь. Купил у местного пропойцы, умолявшего «избавить его от лукавого». Сам пропойца купил эту водку в каком-то бреду, не знает, как и зачем купил, а он уже месяц в завязке, а водка теперь зовет, а водка манит, требует ее испить, а жена дома ругаться будет, а то и скалкой шарахнет по голове, она любит так делать. Избави от греха, добрый человек.