– Нет, я… – пролепетала Ольга и заглянула мужу за спину.
Квартира тонула в полумраке, хотя день стоял солнечный, словно лучи до окон не дотягивались. Внутри бардак, запустение. И даже запах сладко-тухлый с примесью пота.
– А где Степа? Он у мамы? – спросила Ольга нетерпеливо. – У твоей или моей?
Она готова была ринуться за сыном сейчас же. Поначалу хотелось обнять и мужа, но тот держался отчужденно, так что от этого пришлось отказаться.
– Степа…
– Да, где мой сын?
Мой. Не наш. Нет никакого «наш» больше, Ольга это поняла.
Мой сын. Твой сын.
– Где мой сын? – повторила она.
Андрей опустил голову.
Отчего-то тело Ольги начало неметь. Это было так ощутимо: сначала свело в груди, потом отказали руки, шея, голова. Тяжелый камень опускался все ниже и ниже. Сейчас дойдет до ног и обрушит Ольгу на пол. Внутри зарождался страх, но женщина отчаянно давила его.
– Тебе лучше сесть, – сказал Андрей и жестом указал на пуф у двери.
Глубже в квартиру он не собирался ее пропускать.
Страх уже хватал за горло, хотелось выпустить его наружу, прокричав:
– Аааааааааа-аааааа!
Ольга рухнула на пуф. Андрей медленно закрыл за ней дверь. Затем уставился в дальнюю точку в конце коридора и сказал:
– Степы больше нет.
Страх задушил Ольгу. Внутри все обвалилось.
– То есть как нет?
Мелкие молоточки застучали в голове: «Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда».