Камио тоже был в отчаянии, хотя и не подавал виду: из трех лисят А-кам больше всех походил на отца, и Камио в глубине души отдавал ему предпочтение. Миц была мамочкиной дочкой. А-сак, погруженный в свои философские раздумья и мистические прозрения, рано отдалился от родителей. А-кам, конечно, звезд с неба не хватал, был не прочь полениться, повалять дурака, но он был такой добродушный и милый. Хотя, судя по неугомонной натуре лисенка, близилась пора, когда он оставит родителей и отправится странствовать. Камио знал: куда бы судьба ни занесла сына, в нем всегда будет жить частичка его самого, Камио.
Миц завывала без умолку. Лисичка была убеждена, что брат пропал по ее вине.
– Это я подстрекала его отправиться в усадьбу, – по секрету сообщила она Камио. – Если бы не я, он был бы жив-здоров. Почему только я такая идиотка!
– Ты вовсе не идиотка, Миц. Просто ты слишком молода, – успокаивал дочь Камио. – Не терзай себя попусту. Это все моя вина. Я за вами не уследил. Не объяснил вам как следует, что к чему. Знаешь, тот гнусный пес в усадьбе и так принес твоей матери много горя. А как-то раз едва не прикончил нас обоих. Да, забавный тогда вышел случай. Представляешь, мы плохо поняли друг друга, все перепутали и в результате поодиночке отправились в усадьбу – друг другу на выручку.
– Ты и О-ха? Вы сами сунулись в усадьбу? – недоверчиво переспросила Миц. Глаза ее округлились от удивления.
– Ну да. Так что все в свое время делают глупости, не только ты. Мы тогда были уже взрослыми лисами, да что толку. Сама знаешь, взрослые часто говорят разумно, а поступают совсем наоборот. Не вешай нос, Миц. Подумай лучше о жизни, которая тебя ожидает. Ни к чему корить себя за ошибки, совершенные в прошлом, поверь. В жизни и без того хватает неприятностей. Всегда смотри вперед, малышка.
– Попробую, – согласилась Миц.
К концу лета двоих оставшихся лисят уже можно было счесть вполне взрослыми. И когда в воздухе ощутились первые дуновения Запасая, для них, как и для всех молодых лис, наступила пора расставаться с родителями и родной норой. А-сак должен был подыскать себе подругу. Но, как выяснилось, он отнюдь не питал склонности к семейной жизни.
– Я слыхал о мудрой лисице, что живет в кургане, – как-то сообщил он родителям. – Это не простой курган, он не похож на те, что создала природа. Напоминает холмики, что насыпают кроты, только более пологий, круглый и сплошь порос дерном. И конечно, во много раз больше кротовьих холмиков. Мне рассказывали, внутри там множество спален и коридоров, а в самом центре хранятся человечьи останки. О-толтол, лисица-вещунья, которая живет в кургане, утверждает – это кости одного из первых охотников, вышедших из Хаоса Моря при помощи кошек и собак.
– О-толтол? – встрепенулась О-ха. – Лисица, говоришь? И что, молода она?
– Да, лисица. Но только она не из тех, кто только и думает, как завести себе дружка и наплодить детенышей, – презрительно отрезал А-сак. – Не надо мерить всех по своей мерке, О-ха. Мудрая О-толтол, подобно мне, пренебрегает низменными потребностями тела и отдается высоким потребностям духа. Много лет и много зим прожила она в кургане затворницей и ни разу не видела солнечного света. Она решила умереть там, не удостоив мир прощальным взглядом, ибо не желает, чтобы взор ее осквернили своим видом мерзкие двуногие твари.
– Это люди, что ли?
– Кто же еще. Они заполонили землю без остатка, и О-толтол не хочет, чтобы их отвратительный лай достиг ее ушей, а удушающий смрад – ее ноздрей. Никто из презренных двуногих тварей не в состоянии отыскать вход в курган отшельницы.
Камио понимающе кивнул:
– Ясно. А ты, я вижу, вознамерился найти этот курган. Что, тоже собрался остаток дней провести в темноте, чтобы уберечься от скверны?
– Нет, – изрек белый лис, бросив на отца высокомерный взгляд. – Но ты прав, я хочу отправиться к великой отшельнице О-толтол и попросить ее, чтобы она снизошла к моему невежеству и просветила меня своей мудростью. Темнота и тишина обострили ее ум, и ей открылось многое из того, что для простых лис до скончания веков останется тайной. Ей являются пророческие видения, и глубина доступных ей откровений превышает наше понимание.
– Вот как? Ну что ж, в таком случае будем с особым нетерпением ждать, когда ты вернешься к нам, А-сак. Глядишь, и нас малость просветишь обретенными знаниями.
– По моему твердому убеждению, – возразил А-сак, – дети, оставив родительскую нору, не должны возвращаться туда вновь. Возможно, когда-нибудь нас сведет случай. Но сам я не буду искать с вами встреч, так и знайте. Мне предстоит путь духовных свершений, а значит, я должен забыть о том, что происхожу из простой, заурядной семьи, чуждой высоким порывам.
– Ты что, стыдишься нас?
– Не стыжусь, нет. Я благодарен вам и даже питаю к вам определенное уважение. Но в конце концов, вы с матерью лишь средство, давшее мне возможность явиться в мир. И теперь, когда миссия ваша окончена, мало что связывает меня с вами. Ты сам понимаешь, нас привлекают разные стороны жизни.