– Значит, у лисички все в порядке. Жизнь повернулась к ней светлой стороной. А этот пес, про которого ты говорил, Хваткий или как бишь его? – Барсук вновь тряхнул головой. – Как это собака ужилась с лисами, не представляю. В мире много загадок, очень много. Значит, в ту безумную ночь вы спаслись. Я тоже спасся, я один. Все другие барсуки, мои соседи, погибли.
– Мне так жаль, – вздохнул Камио. – Всему виной А-конкон, тот свихнувшийся лис.
– Когда мне рассказали, что он выкинул, я ужасно злился, но сейчас остыл. – Гар сморщил нос. – Я старый барсук, очень старый. В голове у меня все мешается. Мир расплывается перед глазами.
– Ты много повидал на своем веку, – вежливо заметил Камио. – Но как тебе удалось спастись? Ты тоже вовремя убежал из леса?
– О, это чудесная история. Невероятная история. Случись это с Гаром в молодости, наверняка у него ум зашел бы за разум и он возомнил бы себя избранным барсуком. В ту ужасную ночь…
Барсук, для пущего эффекта, сделал паузу и завозился, усаживаясь поудобнее. Камио заметил, что на задних его лапах жилы вспухли узлами.
– В ту ночь Гар отправился на охоту и брел по холодному снегу. Да, и вдруг выстрелы – банг! банг! банг! банг! «Гар, – сказал я себе, – там, внизу, творится что-то недоброе». Потом вдруг человечий запах, отовсюду человечий запах. Люди поднимались на холм. Запах ружей. Человечий лай и запах страха. Ужас проник в мое сердце, и я замер недвижно, как камень, – продолжал барсук. – От страха я соображал хуже неразумного котенка. «Если Гар затаится, люди пройдут мимо и ничего ему не сделают», – говорил я себе. Потом я увидел на снегу свет. Фонари, много фонарей. Выстрелы раздавались еще и еще. Я понял: пришла моя погибель. Люди появились здесь не для забавы. Слишком много людей. Слишком много ружей. Слишком много страха. Я помчался к опушке леса, и вдруг… вдруг я увидел яркую звезду. Она плыла по небу и издавала вот такой звук. – В глотке у старого барсука тихонько зарокотало. – Она то зажигалась, то гасла… То зажигалась, то гасла… – Барсук, казалось, потерял нить рассказа, но спустя несколько мгновений спохватился. – «Гар, – сказал я себе, – это неспроста. Это знак. Следуй за этой таинственной звездой, что мигает в ночи. Она укажет тебе путь. Наверняка ее послали тебе духи великих барсуков, Фрума и Геолка». И я смело двинулся вслед за звездой, хотя она повела меня вниз, на окраину города. В домах не было огней. Людей не видать. Посреди улицы я заметил лаз, ведущий под землю, в человечью нору. Железной крышки не было. Я спустился вниз, в длинный коридор. И пробыл там долго-долго. Звезда спасла Гару жизнь. Показала, где спрятаться. И люди не нашли его.
Гар еще долго рассказывал, как жил в канализационных трубах, которые там, в недостроенном квартале, еще не действовали. Пробыв там несколько дней, барсук решил, что пора выбираться наверх, а не то канализация заработает и он утонет или задохнется от вони. Однажды утром он высунул голову из люка, и вновь перед ним предстало чудесное видение. Вдоль улицы росли молодые деревца, тоненькие прутики. На холодном зимнем солнце они сверкали, точно были сделаны из чистого серебра.
– Ты не видал подобного дива, верь моему слову, – таинственно прошептал Гар. – Кора их так блестела, что слепила глаза. Сперва я подумал – они целиком отлиты из металла. «Гар, вот тебе еще одно знамение, – сказал я себе. – Уноси отсюда лапы, как велят тебе Фрума и Геолка».
Пока барсук рассказывал, им то и дело овладевала дрема, и Камио приходилось покашливать или шевелиться, чтобы напомнить хозяину о своем присутствии.
– Ну а сам-то ты как? – спросил Гар, завершив свое повествование. – Доволен жизнью?
– Я? Вполне. У меня все в порядке.
– Ты ведь не из наших краев. Говоришь не так, как здешние. А, я вспомнил. Ты из далекой страны. Верно?
– Верно. Там, на родине, люди поймали меня и отправили сюда. Не знаю уж, как я очутился в этой стране, – меня напичкали какой-то гадостью, и я спал без просыпу. Раньше, до зоопарка, я жил в предместье, где дома невысокие, а широкие улицы обсажены деревьями. Когда я был детенышем, считал, что мир невелик и, если постараться, за один день его можно обежать целиком.
– Да, в молодости всем нам не хватает разума… разума и знаний. Но теперь мир меняется на глазах, Камио. За всем и не уследишь. И мы должны с этим смириться. Может, ты думаешь, тебя занесло в удивительную страну, где все наперекосяк? Но мне, Гару, тоже все здесь в диковинку, хотя я родился в этих краях. Теперь их не узнать.
Камио попрощался с барсуком и выскользнул из норы, хозяин погрузился в сон прежде, чем гость его оказался наверху. «Старый барсук здорово одряхлел, и, судя по всему, ему недолго осталось жить», – решил Камио. Громадное туловище Гара, казалось, стало тяжелым для своего обладателя, а во взгляде слезящихся глаз появилось что-то потустороннее. «Что ж, – размышлял лис, – барсуку нечего пенять на судьбу: он прожил долгую жизнь, видел много лет и зим и, наверное, расстанется с миром без особого сожаления».
Вернувшись домой, Камио чуть было не столкнулся с людьми – двумя рабочими, которые возились среди куч железного хлама. Этим рабочим уже случалось заметить лиса. Стоило им увидеть мелькнувший за ржавыми обломками рыжий хвост, они оживлялись и принимались лаять и размахивать руками. Но все же у Камио были основания надеяться, что дикие звери не слишком их интересуют. Пронзительный визг детенышей наверняка доносился до рабочих, но то ли он не возбуждал у них особого любопытства, то ли им просто было лень отправиться на поиски. Так или иначе, они не предприняли никаких попыток узнать, кто же поселился у них на свалке, среди старых машин. За свою жизнь Камио успел выяснить, что большинство людей ничего не имеет против лис и отнюдь не считает их соседство неприятным. Заметив, что лисы устроили в их владениях нору и вывели детенышей, люди ничуть не сердились, напротив, они, похоже, даже гордились оказанной им честью. Камио пришел к выводу, что, пока лисы держатся скромно и не досаждают людям, обитатели города вполне мирятся с их присутствием. Более того, когда к ним приходят гости, они указывают на лис с довольным видом и, наверное, говорят при этом: «Посмотрите, какая занятная семейка поселилась у нас в саду». Сельские жители – совсем другое дело, они видят в лисах заклятых врагов, и, надо признать, виной тому не только застарелое предубеждение – ведь соплеменники Камио и впрямь не прочь поживиться домашней птицей.
Не замеченный людьми, лис скользнул в узкий проход, добрался до своей норы-машины и скрупулезно проделал все обряды, предшествующие входу в жилище. О-ха поднялась ему навстречу. Вид у нее был утомленный. Лисята, без сомнения, не дали матери ни минуты покоя. Роскошный хвост О-ха находился в плачевном состоянии – детеныши, играя, ощутимо его потрепали.
– Ты слишком балуешь этих сорванцов, – заметил Камио, бросив ласковый взгляд на спящих лисят, свернувшихся в один рыжий клубок.
– Может быть, – согласилась О-ха. – Трудно отказать им в чем-то. У меня целый день маковой росинки во рту не было. У нас поблизости ничего не припрятано?