Ангелы: Анабазис

Юрка?..

— Руки!! Руки, сучьи дети! И без фокусов! Положим за милую душу!

Точно — Юрка.

— Славян, Батон, хватайте этого и тащите на лежанку!.. Кирпич, помоги с Топтыгиным!..

— Вы что себе позволяете, Зубров?!

Ага, а это, кажется, Инквизитор. Полынцев. Вот черти принесли. Какого он тут?

— Родимец, Ворон. Гасите, если двинутся, — глухо процедил Зубров, и Медведев ощутил, как тело воспаряет над землёй.

— Есть, — Родимцев ответил спокойно. Значит, всё под контролем. Только, что — всё?

— Зубров!

— Пошёл к чёрту!

Голос Юрия уставший. Злой и напряжённый. Таким он был редко. Однако открыть глаза для того, чтобы взглянуть на то, в каком же дерьме сидит команда, у Медведева ещё не было сил. И всё крутились перед глазами старый Лунь в зените, калейдоскоп звёзд и паутины веток.

Зубров сквозь зубы прошипел ругательства, опуская командира на лапник. Рядом тяжело сели Славян и Батон с грузом. Тихий стон откуда-то сбоку. В плечо Медведева вяло ткнулось расслабленное тело. Откатилось от удара.

— Раздевайте обоих, — распорядился Зубров.

Только когда с него начали снимать одежду, он понял, что замёрз настолько, что мелко дрожит. Всё тело было влажным, и насквозь пропотевшая ткань не грела на холоде. Огромные лапищи Катько спешно сдирали с него вещи.

— Ничё, ничё, командир. Щас получшеет, — уговаривал Кирпич.

А тот уже чувствовал, как по обнажённому телу струиться тепло от сильных рук, разгоняющих кровь по застывшим напряжённым мышцам. Пыхтящий от работы Зубров мял мясо, как тесто. В плечо ткнулась иголка. Славян тихо матюгнулся по поводу спазмированных гиппопотамов, гнущих иглы. Тепло поползло вглубь тела, мягко раздвигая ткани и проникая в центр.

Дрожь почти прекратилась. Медведев с трудом разлепил глаза и посмотрел вперёд. Разминал его уже Катько. Зубров мудрил с костром где-то сбоку.

— Очнулся! — оскалился Кирпич.

Михаил огляделся — все на месте, все при деле. Славян растирал лежащего рядом пленного. Зубров грел воду на костре. Батон сушил одежду над огнём. Родимцев и Ворон молчаливым скульптурным ансамблем изображали воплощённую смерть. Автоматы направлены в сторону «раверсников». Лица каменных истуканов. Полынцев и компания занялись своим костерком, но видно, что мысли их в этом деле не присутствуют.

— Всё, мужики, — прокашлялся Медведев. — Я в норме.