— Не понимаю. В команде для хорошей работы все должны быть товарищами. Иначе команде настаёт капут.
Юрий посмотрел искоса, и тут же, скрывая взгляд, огляделся и снова упёрся в ладони.
— Дружба, по определению, это — дружинная связь. Суть её в боевом товариществе, в негласном договоре о взаимопомощи. В этом договоре все стороны равны. И у тэра такое есть. Но во всём, что касается служения — всё жёстко: есть старший и есть младший. Младший рискует жизнью за старшего как за наиболее ценного. Старший проявляет заботу о младшем в мирной жизни. Вот и все договорённости. Старший может набрать себе столько младших, сколько способен вести за собой. Младший может служить только одному старшему.
— Что-то мне это напоминает… Сёгун и самураи?
Зубров кивнул.
— Тэра воспитаны в послушании, и нет большей радости, чем осознавать, что служишь действительно своему старшему, своему до мозга костей — думающему, говорящему и поступающему, как ты бы делал это, будь умнее и сильнее. Это сродни восторгу служения монарху, являющему мудрость, смелость и справедливость. Сродни вере в отца и трепету перед кумиром. Одно из сильнейших чувств. Поверь, оно действительно зажигает сердце изнутри и даёт то чувство справедливости и спокойствия, которых подчас не хватает людям в жизни…
— Понятно.
В дальней части домена, где расположился Яромир, шло совещание — возле своего тэга-старшего присели трое пожилых воинов тэра. Задумчиво рассматривали брошенную в центре карту, наклонялись друг к другу, чтобы неторопливо высказываться и степенно покачивали головами. Один из тэра — старик едва ли не за пятьдесят, — почёсывая седую щетину и косясь в сторону людей, высказывал что-то Яромиру, и тот, склонив голову, внимательно выслушивал.
Юра-сан продолжал:
— Святослав просил у меня равенства. То есть — быть тебе младшим, подобным мне. Если я соглашусь, он будет просить у тебя младшинства. Если нет — он вынужден будет стать младшим мне. А это для того, кто ходил под сильным ведущим не лучшая доля. Ты не смотри, что он служил пацанёнку. Возраст, ведь, сам знаешь не мерило мудрости и силы… После Талика служить мне для Святослава будет мучительно.
— Нда. Запутанно у вас…
Зубров отвёл глаза:
— Запутано.
Помолчали.
— И давно ты?
— Давно. Очень давно.
— До нашей встречи или после?
— До.
— Полынцев, значит, тебя выцеливал…
— Значит.
ebooksa