— Я буду осторожен, — успокаивающе сжал пальцы умирающего бет.
Отец Владимир опустил голову и обвёл мутнеющим взглядом лица йахов.
— Как глупо… Всю жизнь искать и найти вот так…
И закрыл глаза.
— Уходите с миром, отец Владимир, — тихо сказал Данила.
— Во имя Отца и Сына и… — губы священника тронуло нервной ухмылкой: — Святотатство… — прошептал он и дыхание замерло.
Спустя мгновение кровь перестала толкаться в расслабившиеся ладони.
Даниил отпустил стиснутые пальцы мертвеца, и они свалились вяло, словно обрубки верёвок. Он накрыл лоб старца и провёл ладонью вниз — на закрывшихся веках остался тёмный влажный след. Бет несколько мгновений смотрел на свою окровавленную руку, словно боролся с собой, а потом перевёл взгляд на девушку.
— Нужно уходить, — через силу сказал он. — Скоро здесь будут храмовники.
Алиса отозвалась:
— Уже.
Бет стремительно обернулся. Девушка безучастно потёрлась о плечо ухом, на котором запекающаяся кровь образовала щекочущую корку, и пояснила:
— Командор пробежал всего метров пятнадцать от храма. И остановился. Пистолет уже пуст. Засада в одиночку бессмысленна. Средств связи у него нет.
Данила исподлобья огляделся и задумчиво закусил губу:
— Значит, его остановили свои. Логично. Итак, церковь окружена. Десятки храмовников. По паре кило серебра на душу. Высокая скорострельность, по четыре ножа на рыло и ни звука, даже умирая… Что ещё?
Алиса пожала плечами:
— Пистолеты и ножи — для повседневной работы. Для особой есть фугас, огнемёты, что покрепче.
— Сперва будет бум, потом тра-та-та, затем по горлышку чик, а под конец пуд соли и фунт тротила на костёр, — рассеяно заключил Даниил, оглядываясь, словно в поисках выхода. — Чёрт побери, хреново быть бессмертным.
Опустив лицо в колени, Алиса грустно усмехнулась. Она выхода не видела.
Бет поднялся, рывками загнанного зверя начал метаться по церкви, выглядывая ходы и то, что можно было бы использовать, как оружие.