Инициатор

Полуобнажённый йах мощного телосложения стоял над поверженной девушкой и недовольно щерился:

— Неси, — прошипел-просвистел он и кинул выразительный взгляд на выход, где храмовники, увидев происходящее, переходили на бег.

Данила без слов подхватил потерявшую сознания девушку на руки.

Марк прыгнул на иконостас, пробил когтями лакированные доски и обернулся. Данила глядел на него молча — с Алисой через плечо повторить такое он не смог бы.

Негаданный спаситель усмехнулся и всей мощью начал раскачивать стену священных ликов. Иконы трещали, трескались, лики шли щепами и осыпались краской. Деревянная перегородка старой церкви рухнула внутрь, накрыв алтарь и развалившись на две части о престол. Марк выпрямился в клубящейся пыли и качнул Даниле головой — «пошли!». Не задумываясь больше, бет рванул за ним.

Марк вывел к узкой двери и, не теряя времени, вышиб её.

На той стороне встретили пули. Серебро зачиркало по камням, счищая побелку. Йах оскалился и засвистел-зашипел, пригибая голову ниже и делая звук всё тише и выше. Он стал едва различим для слуха, и храмовники с этой стороны Храма стали вздрагивать, оседать, хвататься за головы, опуская оружие, глотать ртом воздух.

— За мной! — не оборачиваясь, бросил Марк назад.

Данила последовал безоговорочно. И через площадь, усыпанную храмовниками, провожающими их выпученными глазами и безрезультатно пытающимися поднять и направить на беглецов оружие. И дальше — через толпу людей, стоящих в несколько рядов, раскачивающихся волнами под неслышную никому, кроме них, музыку и пялившихся на крест на куполе церкви и шепчущих, шепчущих… И потом — в вовремя подогнанный небольшой фургон, заполненный вооружёнными людьми, склонившимся перед ним и выпрыгнувших из машины, чтобы занять оборону вокруг дороги.

Он бережно уложил Алису на задние сиденья в фургоне, поправил локоны, налипшие на лоб, и сел к йаху, вольготно расположившемуся напротив входа в салон и отдавшему водителю команду двигаться. Машина вильнула из тупичка на большую дорогу и, разгоняясь, пошла по шоссе.

— Выбрались? — скупо спросил Даниил. Горло саднило, лицо перекашивало нервным спазмом.

Йах усмехнулся:

— Мы — да.

Данила кивнул, что понял.

— Кто они?

— Отверженные, — устало откинулся на спинку кресла он — тело уже начало обратную трансформацию и желало отдыха. — Отрешенные от церкви, бомжи и беты, которые нашли в себе силы противостоять происходящему с ними. Объединившиеся и ставшие силой. А проще — сопротивление. Изгои, которых Единая пытается представить обществу, как его врагов. Те, у кого отобрали работу, дома, любимых и веру. Те, кто Единой этого не спустили и не сломались.

— А те? В церкви?

Марк прикрыл глаза:

— Паства. Верные бараны и агнцы.

— Что с ними было?