Инициатор

— Обещали. Разве вы не это видите вокруг ныне?

Даниил и Алиса мрачно покосились друг на друга.

— Как ты собираешься освободить Прото?

— Обряды зовут его. Они расшатывают клетку, в которую он заключён.

— Обряды? Клетку? Что за бред!

Марк поменял знак на коленях — пальцы вскинулись, распрямляясь, и снова упали, образуя сложный замок.

— Клетка, в которой его держат — его душа. Её захватили, её удерживают как натянутую нить. И смерти, взывающие к его справедливости и сострадательности — зовут его, прорываясь через любые преграды. Ему хватит сил разорвать путы, когда слёзы затопят мир. Когда наступит время Апокалипсиса.

Разрывая знак, Марк развёл руки и спрыгнул со стола:

— Довольно на сегодня! Отдыхайте. Завтра будет день — будет и разговор.

Когда Марк оставил их, свет в комнате поменялся. Синие тона сменились тёплыми жёлтыми, а яркость умерилась, словно подстраиваясь под уставших йахов, молчаливо сидящих в углу и смотрящих на закрывшуюся дверь.

— Даня…

Даниил развернулся. Бледное лицо Алисы с припухшими глазами и истончившаяся кожа, сквозь которую проглядывали тонкие синие жилки вен заставили его стиснуть зубы.

— Тебе нужно поспать, — взял он её за локоть.

Алиса, не сопротивляясь, легла. За последние дни она перестала ощущать реальность происходящего. Словно всё ещё лежала в склепе в подземелье храма и видела сны. Сны, в которых хватало место и страху и боли и тихому ощущению блаженной усталости. Это чувство — усталости — было хорошо знакомо ей по времени ученичества, но забыто за время служения — йахас усталости не знает, только раны, жара или жажда могли загнать в угол и заставить отлёживаться. Но теперь её угнетала именно усталость, тяжёлым сургучом заполняющая мышцы и перекатывающаяся в них ленивой волной.

Даниил помог ей опуститься на лежанку и сам сел рядом. Алиса устроилась, вытянувшись в струну, и смотря в потолок.

— Спи, я посторожу.

Даниил взял в ладонь белые холодные пальцы и, стиснув зубы, отвернулся. В теле Алисы словно не оставалось жизни.

Алиса послушно закрыла глаза, но потом облизала губы и спросила:

— Почему?

— Что — почему? — вздохнул Даниил.