Инициатор

Алиса бессильно смотрела в пол.

«Пусть к нему вернётся бессмертие души. За нас двоих. Может быть, я этого хотела, когда таскала его с собой? Может быть, я хотела, чтобы жило что-то после меня? Что-то осталось живое, трепетное, бьющееся мыслью и любовью, в чём оставалась хотя бы память обо мне. Ибо другого мне уже не дано. И об этой боли предупреждала сестра Пелагея…».

— Я признаю себя виновной, если вы отпустите его! — Алиса подняла взгляд на старика. — Что вы скажите?

— Достойное решение, йах. Бет будет освобождён. Ты пройдёшь по его пути?

Стиснув зубы, она подавила рвущийся стон. Тряхнула головой — сухая кожа ломко затрещала на шее, но выдержала.

— Да. Пройду! И признаю. Дайте мне исповеди.

Старик удивлённо поднял брови:

— О чём ты просишь, отребье? В своём ли ты уме?!

— Исповеди! — бешено зашипела Алиса, выгибаясь всем телом на стальных тросах. — Исповеди! Как всякий верующий! Как всякий ищущий! Исповеди!

К ней подбежали двое инквизиторов-стражей: один проверил крепления тросов, другой спешно наполнил шприц голубоватой водой из прозрачной бутыли.

— Исповеди! — шипела Алиса, и её волосы заметно приподнимались у корней, образуя дикие косматые волны, обрамляющие белое, постаревшее до глубоких морщин лицо.

Подскочил инквизитор, попытался вонзить шприц в бедро, но ткнувшись в напряжённую, взбугрившуюся мышцу, игла щёлкнула и согнулась. Вторично попробовать не успели — Высший поднялся и, коротким жестом отодвинув помощников, встал перед пленницей. Выпрямившись, смотря на неё знакомым твёрдым взглядом воина, он рявкнул так, что Алиса подалась назад:

— Отринь! Нет исповедника для нежити!

На мгновение пленница замерла, но тут же, стряхнув наваждение от приказа инквизитора, зарычала и расширившимися глазами, различимо сужающимися зрачками уставилась на Высшего:

— Отца Владимира, приходского священника, участвующего в последней инициации! Исповеди! И я публично признаю себя виновной и…

Открыв рот, она на мгновение замерла, словно осознавая нечто большее. Зрачки практически стали вертикальными, но волосы улеглись, а тело, задрожав, стало расслабляться.

— И назову нанимателями людей, мне указанных! — договорила она тише.

Священник несколько мгновений молча разглядывал её, размышляя о странной природе йаха, а потом повернулся к одному из стражей:

— Найдите этого человека. Отца Владимира. Пусть исповедует её. Срочно.

Инквизитор склонился в поклоне и удалился.